В кризисных условиях, вызываемых воздействием на экономику российских регионов внешних или внутренних шоков, приобретает все большее значение обеспечение их устойчивого социально-экономического развития. Одним из основных инструментов для достижения этой цели является региональный бюджет. Через субфедеральные бюджеты государство осуществляет свою экономическую политику, финансирует мероприятия, направленные на выравнивание уровней экономического и социального развития регионов. Успешное функционирование сложнейшего экономического механизма региона обеспечивается и во многом ограничивается возможностями его бюджета. Это стимулирует региональные власти наращивать доходную базу своих бюджетов, развивая собственную экономику, и изыскивать дополнительные источники финансирования.

Пандемия Covid-19, многочисленные антироссийские санкции стали серьезными вызовами для Российской Федерации и ее регионов. Введенные жесткие ограничения на мобильность населения и значительное снижение деловой активности предприятий в острой фазе 2020 г. и смягчение ограничений в 2021 г. в разной мере затронули отрасли и сферы экономики, по-разному сказались на российских регионах и отдельных территориях.

Существующее территориальное неравенство в социально-экономическом развитии регионов, особенности их экономико-географического положения и природно-климатических условий обусловили дифференциацию последствий воздействия пандемии на регионы. В этом контексте особо выделяются восточные регионы России. Среди их характерных особенностей можно отметить обширность и труднодоступность территорий регионов, низкие степень освоенности и транспортную связанность территории, низкую плотность населения в регионах, значительные межпоселенные расстояния; негативные демографические процессы (старение населения, сокращение доли трудоспособного и экономически активного населения, значительный миграционный отток), приводящие к депопуляции регионов; недостаточную инфраструктурную обеспеченность регионов при значительной их удаленности как от рынков факторов производства, так и от рынков сбыта готовой продукции¹. К отличительным особенностям экономик восточных регионов России относят исторически сложившиеся диспропорции в социально-экономическом развитии, рассредоточенность экономической деятельности в пространстве и ее очаговый характер, ее ярко выраженную ресурсную направленность: добыча и освоение природных ресурсов (включая добычу полезных ископаемых, сельское, лесное и рыбное хозяйство). Однако, как отмечают В.А. Крюков и В.В. Шмат, «процесс освоения природных ресурсов направлен не столько на обеспечение потребностей в тех или иных видах ресурсов, сколько на получение социально-экономической отдачи от их освоения и использования». В Сахалинской и Магаданской областях, Якутии и Чукотском автономном округе, производящих высоколиквидные сырьевые товары, сырьевой сектор составляет наиболее высокую долю в структуре валовой добавленной стоимости; в Забайкальском крае и Еврейской автономной области нет выраженных конкурентоспособных отраслей, очень низкая доля обрабатывающего сектора экономики; в Иркутской области, Приморском и Хабаровском краях наиболее высокая степень диверсификации экономики среди восточных регионов². Более того, значительная часть производимой продукции вывозится за пределы макрорегиона (в Европейскую часть России и в зарубежные государства) в необработанном или слабо обработанном виде.

В Стратегии пространственного развития Российской Федерации на период до 2025 г. (далее Стратегия) к числу приоритетных геостратегических территорий Российской Федерации отнесены все регионы Дальнего Востока³. В контексте стоящих перед восточными регионами задач ускоренного развития оценка состояния их бюджетных доходов и расходов, возможностей и существующих ограничений для увеличения наполняемости их бюджетов собственными источниками может быть полезной для совершенствования комплекса мер государственной поддержки.

Ресурсная база бюджета наполняется в основном поступлениями из двух источников: налоговые и неналоговые доходы, собираемые на его территории (собственные доходы региона), и безвозмездные поступления, большую часть которых составляют безвозмездные перечисления из федерального бюджета (дотации, субсидии, субвенции и иные межбюджетные трансферты). Собственные доходы регионального бюджета, формирующиеся в результате экономической деятельности на территории региона, с одной стороны, выступают индикатором его экономического развития, с другой, — отражают результаты проводимой государственной налогово-бюджетной политики на данной территории. В этой схеме, очевидно, что чем больше доля собственных средств, тем экономически более состоятелен и независим регион.

Целью настоящего исследования является анализ функционирования бюджетных систем субъектов Российской Федерации, расположенных на территории Дальнего Востока и Байкальского региона (ДВ и БР) в период острой фазы пандемии коронавируса 2020 г. и восстановительного периода 2021 г. с точки зрения их устойчивости к кризисным явлениям.

Среди работ, посвященных оценке влияния пандемии коронавируса на социально-экономическое развитие и бюджеты российских регионов, — исследования Н.В. Зубаревич и ее коллег, М.Ю. Малкиной, А.А. Широва⁴ и др. Одним из значимых факторов устойчивости российских регионов в пандемийный период отечественные исследователи называют отраслевую структуру экономики⁵.

Отметим ряд исследований, посвященных оценке последствий пандемии для восточных регионов Российской Федерации⁶. Перечень наиболее пострадавших сфер деятельности несколько отличается от общероссийского: горнорудная и обрабатывающая промышленности, транспорт и логистика, туризм, частная медицина. В сфере добычи полезных ископаемых наиболее пострадавшей в кризис 2020 г. оказалась нефтегазодобывающая отрасль. Сахалинская обл. — это регион с узкой специализацией на добыче топливно-энергетических ресурсов (нефть, газ); регионы нового нефтегазового освоения — Иркутская обл. и Якутия. В Хабаровском и Приморском краях активно занимаются разработкой и внедрением передовых технологий; Бурятия, Магаданская обл., Забайкальский, Хабаровский и Камчатский края специализируются на добыче драгоценных металлов — здесь пандемийный кризис не оказал значительного негативного влияния, объемы добычи даже выросли⁷.

Предметом настоящего исследования, в отличие от публикаций других авторов, — консолидированный бюджет субъекта Российской Федерации и территориального государственного внебюджетного фонда (далее КБР⁺) как единая бюджетная система⁸. По этой причине в данной работе термины бюджет, региональный бюджет используются как синонимы КБР⁺.

Область изучения (в продолжение предыдущих исследований автора) — 12 субъектов Российской Федерации, расположенных на территории Дальнего Востока и Байкальского региона, — макрорегиона, занимающего 45,2 % территории РФ: Забайкальский, Приморский, Хабаровский и Камчатский края, Амурская, Иркутская, Магаданская и Сахалинская области, республики Бурятия и Саха (Якутия), Еврейская автономная обл. (далее Еврейская АО), Чукотский автономный округ (далее Чукотский АО)⁹.

Бюджетный анализ проведен с использованием статистического и эмпирического методов исследования по данным Федерального казначейства об исполнении консолидированных бюджетов субъектов Российской Федерации и бюджетов территориальных государственных внебюджетных фондов (Пенсионного фонда РФ, Фонда социального страхования, Федерального фонда обязательного медицинского страхования)¹⁰ за 2019–2021 гг. Хотя в российском бюджетном анализе отчетная динамика доходов и расходов бюджетов осуществляется без корректировки на инфляцию, в нашем исследовании все стоимостные сравнения выполнены с использованием региональных индексов потребительских цен (ИПЦ), в качестве базового — 2019 г.

Динамика и структура доходной части бюджетов

Основные источники доходов консолидированного бюджета субъекта РФ и территориального государственного внебюджетного фонда (КБР⁺) — это налоговые и неналоговые доходы (НД и ННД), называемые и «собственными доходами» региона (СД), а также безвозмездные поступления (БВП), в том числе межбюджетные трансферты (МБТ).

Налоговые доходы¹¹:

– Налоги на прибыль, доходы: Налог на прибыль организаций (НПО) и Налог на доходы физических лиц (НДФЛ),

– Налоги на товары (работы, услуги), реализуемые на территории Российской Федерации¹² (НДС и акцизы),

– Налоги на совокупный доход (НСД),

– Налоги на товары, ввозимые на территорию Российской Федерации,

– Налоги на имущество (НИ),

– Налоги, сборы и регулярные платежи за пользование природными ресурсами (НПР),

– Государственная пошлина,

– Задолженность и перерасчеты по отмененным налогам, сборам и иным обязательным платежам.

Структура доходной части КБР+ восточных регионов и в целом по всем субъектам РФ в динамике за 2019–2021 гг. представлена на рис. 1. Среди регионов с высокой долей неналоговых доходов выделяется Сахалинская обл.

Здесь и далее под значениями для РФ мы, следуя статистике Федерального казначейства, представляем просуммированные по всем субъектам РФ значения соответствующих показателей, а также вычисленные на их основе значения индикаторов. Аналогично представлены показатели по ДВ и БР в целом.

Рис. 1. Структура доходной части КБР⁺ в 2019–2021 гг., % к общему объему доходов

Figure 1. Structure of the Resource Base of the Budgets of the Eastern Russian Regions in 2019–2021, % of Total Revenues

Источник: расчеты автора на основе данных Федерального казначейства.

Анализ изменений структуры доходной части бюджетов за 2019 и 2021 гг. показал, что к концу 2021 г. в большинстве регионов она практически восстановилась до предковидного состояния (рис. 2). Лишь в Чукотском АО в основном за счет налоговых поступлений увеличилась доля собственных доходов, но значительно сократилась доля безвозмездной помощи. Подобный процесс, но в чуть меньших масштабах, наблюдался в Якутии, однако здесь в первый год выпавшие доходы заменили увеличившиеся поступления БВП. В Еврейской АО доля безвозмездной помощи резко выросла, заместив сокращение доли собственных доходов. В Сахалинской обл. приросла доля неналоговых доходов, которая значительно сократилась за первый год пандемии.

Рис. 2. Изменения структуры (долей) доходной части КБР⁺ в ковидный период, п.п.

Figure 2. Changes in the Structure (Percentage) of the Resource Base of Budgets of the Eastern Russian Regions during the Covid Period, percentage points

Источник: расчеты автора на основе данных Федерального казначейства.

Рост совокупного объема бюджетных доходов восточных регионов РФ за первый пандемийный год (2020 г.) наблюдался в 10 регионах и был обеспечен безвозмездными поступлениями. Падение общего объема доходов — в Сахалинской обл. (-13,81 %) и Чукотском АО (-5,53 %), где наблюдалось и падение объемов безвозмездной помощи на 21,12 % и 27,61 % соответственно. Падение объемов собственных доходов наблюдалось во всех субъектах, кроме Амурской и Магаданской областей и Чукотского АО, где СД выросли за счет увеличения налоговых поступлений. Незначительные объемы прироста неналоговых доходов наблюдались только в Магаданской и Иркутской областях и в Камчатском крае (их рост составил 33,77 %, 12,20 % и 5,19 % соответственно).

За весь пандемийный период 2019–2021 гг. прирост СД в восточных регионах (кроме Сахалинской обл. и Еврейской АО, где наблюдалось сокращение СД) был обеспечен в основном за счет прироста налоговых доходов. В разной степени неналоговые доходы выросли в 9 регионах из 12 рассмотренных. В Якутии при сопоставимости объемов налоговых и неналоговых доходов их приросты составляли 17,62 % и 77,51 %. В Сахалинской обл. за этот период выросли только неналоговые доходы (на 14,09 %). Несмотря на небольшие абсолютные значения прироста неналоговых доходов в относительном выражении в Магаданской обл. их прирост составил 65,65 %, в Чукотском АО — 64,11 %, в Забайкальском крае — 21,29 %.

Лидеры по приросту доходной части бюджета среди восточных регионов Еврейская АО (32,46 %), Якутия (26,79 %) и Амурская обл. (20,81 %), отрицательный прирост — Сахалин (-17,44 %) и Чукотка (-11,27 %). При этом прирост СД стал положительным во всех субъектах ДВ и БР, кроме двух — Сахалина (-14,46 %) и Еврейской АО (-1,52 %) (в отличие от 2020 г., когда он был положительным лишь в Амурской (8,28 %) и Магаданской областях (19,18 %) и в Чукотском АО (53,28 %)). Лидеры — Чукотка (32,52 %), Якутия (28,04 %) и Магаданская обл. (25,41 %). При этом выросли поступления налоговых доходов, лидеры и аутсайдеры — те же.

Таким образом, в первый год пандемии потеря собственных доходов бюджетов была компенсирована безвозмездной помощью 10 регионам, в Сахалинской обл. и Еврейской АО ее объемы сократились. Завершение антикризисных мероприятий позволило большинству регионов (те же 10) в 2021 г. восстановить и даже прирастить относительно доковидного 2019 г. собственные доходы бюджетов, в основном за счет прироста налоговых доходов.

Динамика и структура налоговых доходов

Анализ структуры налоговых доходов бюджетов восточных регионов в рассматриваемый период показал, что их формирующей базой (на 76,0–92,5 %) в большинстве регионов являются три источника: Налог на доходы физических лиц (НДФЛ), Налог на прибыль организаций (НПО) и Налоги на имущество (НИ). Четвертым и пятым по значимости источниками являются Налоги на товары (работы, услуги), реализуемые на территории Российской Федерации (НДС и акцизы) и Налоги на совокупный доход (НСД). Причем в большинстве регионов самый большой вклад был именно за счет НДФЛ. Исключение — Сахалинская и Иркутская области, Чукотский АО, где главенствующим источником налоговых поступлений был НПО; однако в 2020 г. в Иркутской обл. основным источником стал НДФЛ. В Камчатском крае в 2019 г. третьим из основных источников НД стали Налоги на совокупный доход, в Забайкальском крае в 2021 г. — НДС и акцизы (рис. 3).

Рис. 3. Динамика и структура налоговых доходов КБР⁺ территорий в 2019–2021 гг., %

Figure 3. Dynamics and Structure of Tax Revenues of Budgets of the Eastern Russian Regions in 2019–2021, %

Источник: расчеты автора на основе данных Федерального казначейства.

Вклад такого источника как Налоги, сборы и регулярные платежи за пользование природными ресурсами (НПР) в структуре налоговых доходов восточных регионов ожидаемо достаточно весом в сравнении с другими российскими регионами. Абсолютный лидер — Чукотский АО, а Якутия и Магаданская обл., меняясь, занимают второе и третье места в РФ по этому показателю. В Магаданской обл. и Чукотском АО он является третьим по величине вклада источником НД. В 2019 г. такая же ситуация наблюдалась в Якутии, однако в 2020 г. его доля сократилась и к концу 2021 г. не восстановилась до предковидного значения.

За весь анализируемый период все восточные регионы, кроме Сахалинской обл. и Еврейской АО, нарастили свои налоговые доходы, причем основной объем прироста — НПО, исключение — Амурская обл., Приморский и Камчатский края — здесь преобладает НДФЛ, Забайкальский край — НДС и акцизы. У Сахалинской обл. прирост в 214 млн руб. лишь по одному источнику налоговых поступлений — НДС и акцизы.

Одним из наиболее стабильных источников доходов регионов РФ является НДФЛ¹³, это справедливо и для регионов ДВ и БР. Даже в первый год пандемии во всех регионах, кроме Якутии и Сахалина, наблюдалась положительная динамика поступлений НДФЛ. В 2021 г. к регионам с отрицательной динамикой НДФЛ добавилась Еврейская АО. В половине рассматриваемых регионов он формирует не менее пятой части совокупного объема доходов КБР⁺. В этом аспекте обращает на себя внимание низкая доля НДФЛ (9–11 %) в Чукотском АО.

Падение абсолютных объемов налогов на прибыль организаций и снижение их доли в структуре бюджетных доходов восточных регионов (особенно в первый год пандемии) можно интерпретировать и как следствие ухудшения экономической ситуации и уменьшения числа прибыльных организаций, и как результат влияния специального налогового режима на территориях опережающего развития (ТОР), направленного на снижение налогового бремени на бизнес.

Имущественные налоги, в отличие от НДФЛ, в данный период потеряли свою позитивную стабильность как и в большинстве субъектов РФ, положительная динамика поступлений наблюдалась лишь в 17 российских субъектах, в том числе в 5 восточных: Якутия (прирост 32,12 %), Амурская и Магаданская области (18,37 и 3,45 %), Еврейская АО (1,90 %) и Чукотский АО (8,95 %). По России в целом — падение на 5,52 %. Значительность прироста поступлений из этого источника в Якутии (5,952 млрд руб. — абсолютный максимум по РФ) и Амурской обл. (1,996 млрд руб.), уступившей только г. Москве (3,824 млрд руб.), обеспечили положительный прирост показателя в целом по ДВ и БР (3,77 %). Значительный прирост поступлений этих налогов в Якутии и Амурской обл. обеспечен ростом поступлений налога на имущество организаций (5,930 и 2,412 млрд руб.).

Сильная дифференциация динамики собственных доходов региональных бюджетов в РФ в первый год пандемии была обусловлена, в основном, отраслевой структурой экономики и долей налога на прибыль в доходах бюджета¹⁴. «Основным стабилизирующим фактором при формировании доходов бюджетов регионов остался НДФЛ»¹⁵.

Прирост налога на совокупный доход (НСД) в 8 восточных регионах (исключение — Бурятия, Камчатка, Сахалин и Чукотка) от 5,82% (Еврейская АО) до 24,39 % и 26,49 % (Иркутская и Магаданская области) свидетельствует о восстановлении и даже оживлении экономической активности малого и среднего бизнеса в этих регионах.

Динамика и структура межбюджетных трансфертов

Доля межбюджетных трансфертов в бюджетных доходах рассматриваемых регионов за 2019 г. составляла от 14,6 % (Сахалинская обл.) до 63,9 % (Чукотский АО), по ДВ и БР в целом — 37,8 % при 29,3 % по России в целом; за 2020 г. — от 12,1 % (Сахалинская обл.) до 66,6 % (Бурятия), по России в целом — 35,4 %; за 2021 г. — от 10,5 % (Сахалинская обл.) до 67,1 % (Еврейская АО), по ДВ и БР в целом — 37,7 %, по России в целом — 30,4 %.

Динамика прироста межбюджетных трансфертов в бюджеты восточных регионов представлена на рис. 4. Максимальные приросты — в полтора раза и более — отмечались в Еврейской АО. В Сахалинской обл. и Чукотском АО — максимальные по России снижения поступлений МБТ (в 1,4–1,7 раза).

Различия регионов по объемам получаемой федеральной помощи «крайне нестабильны по годам и труднообъяснимы» из-за большого количества видов федеральных трансфертов — более 200¹⁶.

Рис. 4. Прирост межбюджетных трансфертов в КБР⁺, % к 2019 г.

Figure 4. Growth of Intergovernmental Transfers to the Budgets of the Eastern Russian Regions, % by 2019

Источник: расчеты автора на основе данных Федерального казначейства.

Структура безвозмездной помощи бюджетам рассмотренных регионов в динамике за 2019–2021 гг. представлена на рис. 5. Существенную часть федеральной помощи регионам составляли межбюджетные трансферты, передаваемые бюджетам государственных внебюджетных фондов (МБТ для ГВБФ).

Рис. 5. Динамика и структура межбюджетных трансфертов в КБР⁺ восточных регионов РФ в 2019–2021 гг., %

Figure 5. Dynamics and Structure of Intergovernmental Transfers to the Budgets of the Eastern Russian Regions in 2019–2021, %

Источник: расчеты автора на основе данных Федерального казначейства.

Масштабы и направления роста сильно различаются как по видам МБТ, так и по регионам. По ДВ и БР в целом в 2020 г. более чем в 2,5 раза (260,5%) увеличился объем дотаций, направленных на обеспечение сбалансированности бюджетов (ДОСБ), однако в Чукотском АО его не было вовсе, в Магаданской обл. он снизился почти в 4 раза — максимальное по РФ снижение (после Чукотского АО), а в Забайкальском крае — более чем в 2,3 раза. Почти вдвое увеличился объем субсидий (прирост 88,19 %) и их доля в МБТ, высокий рост объемов субвенций (почти в 1,5 раза, или 137,5 %), но сократился объем Иных трансфертов. Максимальное по РФ сокращение дотаций на выравнивание бюджетной обеспеченности (ДВБО) наблюдалось в Иркутской обл. (более чем в 3 раза). В 2021 г. по отношению к 2019 г. объемы ДОСБ и субвенций выросли незначительно (на 24,89 % и 21,24 %), однако субсидии выросли почти в 2,5 раза (141,61 %).

Во всех восточных регионах, кроме Чукотского АО, снизились дотации на выравнивание бюджетной обеспеченности, что, по мнению М.Ю. Малкиной, говорит о сокращении нецелевой помощи регионам из федерального бюджета. Уменьшение доли дотаций (исключение — Чукотский АО) и существенное увеличение доли субсидий свидетельствует об активном участии государства в реализации национальных проектов¹⁷.

Трансферты, направляемые регионам как Иные межбюджетные трансферты бюджетам субъектов РФ играют немаловажную роль в социально-экономическом развитии субъекта, и региональные власти очень заинтересованы в них. Среди рассмотренных субъектов наибольшие суммы в 2019 г. получили бюджеты Иркутской обл. и Чукотского АО (23,5 и 19,5 млрд руб. (потом Сахалин — 16,8, Приморский и Хабаровский края с 12,4 и 11,6)). В следующие годы Иркутская обл. осталась в лидерах по этому показателю (17,6 и 14,2 млрд руб.), однако Чукотский АО перешел в аутсайдеры (2,9 и 2,0 млрд руб.). В изначально «обделенных» этим видом помощи — Еврейская АО (1,5, 3,3 и 3,6), Магаданская обл. (1,7, 3,3 и 2,9), Камчатский край (2,8, 5,8 и 4,5).

Таким образом, оживление экономической деятельности и хозяйственной активности в 2021 г. в России оказало положительное влияние на формирование собственных бюджетных доходов субъектов макрорегиона ДВ и БР. Однако положительная динамика поступлений собственных доходов в бюджеты восточных регионов не снизили их зависимость от федеральных трансфертов.

Бюджетные расходы регионов ДВ и БР РФ

Анализ бюджетных показателей восточных российских регионов показал, что объемы расходов бюджетов в 2020 г. и 2021 гг. выросли практически во всех регионах (рис. 6 и табл. 1). Исключение составили Сахалинская обл. и Чукотский АО. Максимальный прирост в 2020 г. — в Еврейской АО, в 2021 г. — в Амурской обл., Еврейская АО — на втором месте. В 2020 г. в 5 регионах рост бюджетных расходов опережал рост доходов, что является признаком нарушения сбалансированности региональных бюджетов, в 2021 г. таких субъектов было лишь 2 (Забайкальский край и Амурская обл.). Значительные превышения темпа роста расходов над доходами отмечаются в Приморском и Забайкальском краях в 2020 г. и в Амурской обл. в 2021 г.

Рис. 6. Прирост доходов и расходов КБР+ в регионах Востока России в 2020 и 2021 гг., в % к допандемийному 2019 г.

Figure 6. The Growth of Budget Revenues and Expenditures for the Eastern Regions of the Russian Federation in 2019–2021, % to the Pre-Pandemic Level of 2019

Источник: расчеты автора на основе данных Федерального казначейства.

Таблица 1 / Table 1

Функциональная структура и динамика расходов КБР+ в регионах Востока РФ в 2019–2021 гг., % к общему объему расходов

Functional Structure and Dynamics of Budget Expenditures in the Eastern Regions of the Russian Federation for 2019–2021, % of total expenditures

Источник: расчеты автора на основе данных Федерального казначейства.

Бюджетный дефицит наблюдался в 7 из 12 рассмотренных регионов в 2019 г., в 8 — в 2020 г., а в 2021 г. — только в трех (Республика Бурятия, Амурская обл. и Чукотский АО) (рис. 7).

Рис. 7. Баланс (дефицит / профицит) исполнения КБР⁺ в регионах Востока России, млрд руб., в ценах 2019 г.

Figure 7. Balance (Deficit / Surplus) of the Budget Execution in the Eastern Regions of the Russian Federation for 2019–2021, billion rubles, in 2019 prices

Источник: расчеты автора на основе данных Федерального казначейства.

За пандемийный период 2020–2021 гг. в макрорегионе из 13 разделов бюджетных расходов прирост объемов относительно предковидного года наблюдался лишь по 6 разделам (100, 500, 700, 900, 1000, 1200). Наибольшие приросты — по разделам Здравоохранение и Социальная политика (900 и 1000). В Сахалинской обл. в 2020 г. прирост в расходах (табл. 2) наблюдался только на Общегосударственные вопросы и Социальную политику, а в 2021 г. в сравнении с 2019 г. — лишь на Социальную политику и Средства массовой информации. В Амурской обл. — наоборот, прирост по всем разделам, кроме разделов Обслуживание государственного долга (1300) (расходы на которую значительно сократились за 2020–2021 гг.) и СМИ (1200) в 2021 г.

Влияние пандемии коронавируса выразилось в масштабном росте в 2020 г. расходов на Здравоохранение (900), в 4 восточных субъектах — в Якутии (максимальный прирост), Амурской обл. и Камчатском и Приморском краях — более 20 %, однако на Сахалине — спад на 1,6 %. Минимальный прирост — в Забайкальском крае. В 2021 г. прирост расходов по данному разделу более 20 % относительно допандемийного уровня — только в трех субъектах, в Приморском крае — расходы значительно сократились, хотя прирост остался положительным; на Сахалине спад увеличился почти в 5 раз.

Таблица 2 / Table 2

Прирост/спад расходов КБР+ восточных субъектов РФ за 2019–2021 гг., % к уровню допандемийного 2019 г.

The Growth of Budget Expenditures in the Regions of the East of the Russian Federation in 2019–2021, % to the Pre-Pandemic Level of 2019

Источник: расчеты автора на основе данных Федерального казначейства.

Из-за роста федеральных поступлений на выплату пособий на детей, по безработице и т.д. во всех регионах группы отмечался рост расходов по разделу Социальная политика (социальная защита) (1000), исключение — Иркутская обл. (спад в 2020 и 2021 гг.). В 2020 г. 4 регионах прирост выше 20%, а в 2021 г. — уже в 8. Максимальный прирост — в Еврейской АО, наименьший в 2020 г. — в Магаданской обл., в 2021 г. — в Сахалинской.

Расходы по разделу Образование (700) в 2020 г. в целом по ДВ и БР незначительно сократились, однако в 7 регионах они увеличились, но совсем неравномерно: от 1,71% в Хабаровском крае до 12,78 % и 16,07 % в Чукотском АО и Магаданской обл. Наибольшее падение — на 8,23 % — в Сахалинской обл. По итогам 2021 г. расходы по этому разделу выросли во всех рассматриваемых регионах, кроме Бурятии, Сахалина и Забайкальского края. Более 20% прироста — в Магаданской обл. и Чукотском АО.

Расходы на Национальную экономику (400) выросли у 7 регионов, причем в Амурской и Магаданской областях в 2020 г. прирост составил более 30 %. В Чукотском АО — двукратное сокращение расходов. В 2021 г. существенное сокращение расходов по данному разделу наблюдалось в Чукотском АО, Хабаровском крае и Сахалинской обл.

Снижение расходов на ЖКХ (500) наблюдалось в 5 регионах, в 2020 г. в Приморском и Забайкальском краях — более чем на 20 %, чуть меньше в Сахалинской обл. В Амурской обл. и Еврейской АО расходы выросли более чем на 25 % в 2020 г., а в 2021 г. прирост составил соответственно 23,51 % и 62,89 %, в Сахалинской обл. спад увеличился в 2 раза.

В 2020 г. расходы на Физическую культуру и спорт (1100) в Магаданской обл. и Чукотском АО выросли более чем в 2 раза, а в Иркутской, Сахалинской областях и Еврейской АО упали более чем на 28–36 %. По итогам 2021 г. падение расходов по данному разделу в трех последних стало более значительным, а в Магаданской обл. и Чукотском АО — прирост значительно сократился.

Расходы на Обслуживание государственного (муниципального) долга (1300) сократились во всех рассматриваемых регионах, кроме Сахалинской и Иркутской областей в 2020 г., в 2021 г. к ним добавился Камчатский край.

***

В целом, проведенное на основе данных Федерального казначейства исследование бюджетов восточных регионов РФ за 2019–2021 гг. выявило достаточно сложную и разнородную картину их бюджетной дифференциации. Общих тенденций не обнаружено: динамика была неоднородной, меняющейся в разные периоды пандемии.

По росту доходной части бюджета за 2019–2021 гг. лидируют Еврейская АО, Якутия и Амурская обл., сокращение доходов — в Сахалинской обл. и Чукотском АО. Потеря собственных доходов бюджетов в первый год пандемии была компенсирована безвозмездной помощью 10 регионам, в Сахалинской обл. и Еврейской АО ее объемы сократились. Завершение антикризисных мероприятий позволило тем же 10 регионам в 2021 г. восстановить и даже прирастить относительно доковидного 2019 г. собственные доходы бюджетов, в основном за счет прироста налоговых доходов.

Структура доходной части бюджетов к концу 2021 г. в большинстве регионов практически восстановилась до предковидного состояния, что позволяет говорить о наличии у них потенциала достаточно быстрой адаптации к изменяющейся ситуации.

Одним из наиболее стабильных источников доходов восточных регионов оставался НДФЛ: в половине регионов он формирует не менее пятой части совокупного объема бюджетных доходов.

Имущественные налоги в данный период потеряли свою позитивную стабильность, положительная динамика поступлений наблюдалась лишь в 5 восточных регионах. Прирост налога на совокупный доход в 8 восточных регионах свидетельствует о восстановлении и даже оживлении экономической активности малого и среднего бизнеса в этих регионах.

Тем не менее, наблюдаемая положительная динамика наполняемости бюджетов восточных регионов из собственных источников не снизила их зависимость от федеральных трансфертов.

Масштабы и направления роста безвозмездной помощи региональным бюджетам в виде межбюджетных трансфертов в 2019–2021 гг. сильно различаются как по ее видам, так и по регионам: бюджетам одних регионов ее объемы увеличились, другим — резко сократились. Максимальные приросты — в полтора раза и более — отмечались в Еврейской АО, в Сахалинской обл. и Чукотском АО — максимальные по России снижения поступлений МБТ (в 1,4–1.7 раза).

В структуре безвозмездной помощи восточным регионам в 2020–2021 гг. уменьшились доли дотаций (исключение — Чукотский АО) и существенно увеличились доли субсидий, что, по мнению М.Ю. Малкиной¹⁸, свидетельствует об активном участии государства в реализации национальных проектов. Сокращение доли дотаций на выравнивание бюджетов означает сокращение нецелевой помощи, выделяемой на основе единых правил.

Объемы бюджетных расходов в 2020 г. и 2021 гг. выросли практически во всех регионах, исключение составили Сахалинская обл. и Чукотский АО. В 5 регионах в 2020 г. и в 2 (Забайкальский край и Амурская обл.) в 2021 г. рост бюджетных расходов опережал рост доходов, что является признаком нарушения сбалансированности региональных бюджетов. Значительные превышения темпа роста расходов над доходами отмечаются в Приморском и Забайкальском краях в 2020 г. и в Амурской обл. в 2021 г.

Основные изменения в функциональной структуре расходов связаны с введением антиковидных мероприятий 2020 г. и последующей после их отмены переориентацией части расходов на другие направления. Динамика в структуре расходов у регионов очень разная: наибольшие изменения произошли в Чукотском АО, значительные — в Еврейской АО, Бурятии, Забайкальском крае и Амурской обл.

Анализ бюджетных расходов на социальные направления приводит к выводу, что принятые меры по ослаблению влияния пандемии коронавируса Covid-19 не способствовали, на наш взгляд, снижению существующей межрегиональной дифференциации восточных регионов по расходам бюджетов на здравоохранение, образование и социальную политику.

Результаты исследования дают основание говорить о жизнеспособности и устойчивости бюджетных систем восточных регионов РФ, которые позволили им выдержать шоки пандемии, противостоять внешним и внутренним угрозам, увеличить наполняемость бюджетов собственными источниками и, в целом, с помощью межбюджетных трансфертов, выполнить обязательства в соответствии со своими полномочиями.

Изучение механизмов адаптации к шокам 2020–2021 гг. может быть полезно для принятия решений в условиях нынешних, еще более сложных вызовов.