Впервые я увидела Ивана Дмитриевича Ковальченко за университетской кафедрой зимой 1976 г. Он, тогда ещё – член-корреспондент РАН, читал свой курс о применении количественных методов при изучении истории. В то время я готовилась к поступлению на исторический факультет, и мне очень хотелось побывать на какой-нибудь лекции. Старшекурсники посоветовали послушать Ковальченко, пояснив, что он точно сообщит много нового и интересного. Так и случилось. Не скажу, что мне всё было понятно в том, о чём рассказывал лектор. Он скорее заинтриговал и показал огромные исследовательские возможности науки.

Став студенткой, я уже полностью прослушала его курс, и многое из того, о чём в нём говорилось, применила в своей дипломной работе, посвящённой изучению переписи руководящих кадров советских профсоюзов 1920 г. Без количественных методов анализа этот массовый источник мог использоваться только фрагментарно. А обработка данных с помощью ЭВМ и дальнейшая интерпретация полученных результатов позволили осветить процесс формирования советской элиты.

Вспоминая о профессоре Ковальченко, нельзя не упомянуть о том авторитете, которым он пользовался в студенческой среде. Поступить к нему на кафедру было сложно и очень престижно. Уровень требований к специализировавшимся там студентам был очень высок. Недаром ученики Ивана Дмитриевича передавали его слова о том, что высшее образование на истфаке МГУ начинается с защиты кандидатской диссертации.

Интерес Ковальченко к математическим методам находился в русле мировых тенденций развития историографии. В 1960–1970-е гг. многие историки послевоенного поколения надеялись с их помощью получить новые возможности для выявления фундаментальных глубинных взаимосвязей, изучения скрытых от взгляда макроструктур, пронизывавших жизнь социума на протяжении больших отрезков времени¹. Ведь они позволяли в полной мере использовать массовые источники XIX в. и даже более раннего времени, не говоря уже про множество документов ХХ в. Казалось также, что инструментарий, заимствованный у точных наук, будет способствовать повышению объективности выводов. Разделяя эти мнения, Ковальченко всё же предостерегал от механистического отношения к измерениям, указывая, что квалифицированному историку необходимо владеть всем спектром исследовательских приёмов.

Конечно, количественные методы не стали панацеей от субъективности исторического знания, но прочно вошли в исследовательский арсенал. Их разработка и применение в отечественной исторической науке является огромной заслугой И.Д. Ковальченко.