Везде
Стефан Стамболов и македонский вопрос: выработка стратегии
Оглавление
Аннотация Оценить Содержание публикации
Библиография Комментарии
Поделиться
QR
Метрика
Стефан Стамболов и македонский вопрос: выработка стратегии
Аннотация
Код статьи
S0869544X0018059-7-1
DOI
10.31857/S0869544X0018059-7
Тип публикации
Статья
Статус публикации
Опубликовано
Авторы
Дубовик Ольга Анатольевна 
ORCID: 0000-0002-8962-3938
Должность: доцент кафедры истории южных и западных славян исторического факультета
Аффилиация: МГУ им. М.В. Ломоносова
Адрес: Москва, Российская Федерация
Выпуск
Номер 1
Страницы
5-20
Аннотация

о политическом реализме Стамболова и результативности выработанной стратегии. 

Ключевые слова
Стефан Стамболов, македонский вопрос, Османская империя, великие державы.
Источник финансирования
Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ и Национального научного фонда Болгарии, № 20-59-18007.
Классификатор
Получено
20.12.2021
Дата публикации
28.01.2022
Всего подписок
11
Всего просмотров
138
Оценка читателей
0.0 (0 голосов)
Цитировать Скачать pdf
1 В последней четверти XIX в. историческая область Македония, входившая в состав Салоникского, Битольского и Косовского вилайетов Османской империи, стала объектом политического, культурно-просветительского, религиозного, а порой даже экономического соперничества балканских государств за привлечение на свою сторону этнически не выраженного местного славянского населения главным образом путем создания параллельных систем образования и расширения сфер влияния национальных православных церквей.
2 Нельзя согласиться с традиционной позицией, что решения Берлинского конгресса 1878 г. прервали процесс складывания болгарской нации в Македонии, активизировавшийся с появлением в 1870 г. болгарского экзархата, а после 1878 г. глубоко разочарованное итогами Берлинского конгресса Княжество Болгария прекратило деятельность в македонских провинциях, сосредоточившись на идее объединения с Восточной Румелией. Эту мысль можно проиллюстрировать эволюцией взглядов Стефана Стамболова – одной из наиболее ярких, хотя и весьма неоднозначно оцениваемых фигур, на македонскую проблему – проблему национального освобождения и объединения болгар.
3 Еще до подписания Берлинского трактата, находясь на службе в Канцелярии императорского комиссара, Стамболов эмоционально заявил, что не было необходимости освобождать Болгарию, если Россия не в состоянии защитить ее в границах по Сан-Стефанскому прелиминарному миру, и далее: «Под турками, но в едином и объединенном пространстве, у нас была надежда на светлое будущее»1.
1. 1 Цит. по: Маринов Д. Стефан Стамболов и нoвейшата ни история: Летописни спомени и очерки. София: Български писател, 1992. Ч. 1. С. 43–44.
4 Сразу после конгресса Стамболов отправился в Македонию, чтобы вместе с митрополитом и общественным деятелем Натанаилом Охридским агитировать против положений Берлинского трактата, а оттуда в Тырново, где участвовал в создании первого комитета «Единство». Стамболова считают одним из разработчиков его программной прокламации под заголовком «Что делать?», в которой развивался тезис, что будущее Учредительное собрание должно разработать конституцию «целокупной» (единой) Болгарии2. Эти комитеты стали организаторами Кресненско-Разложского восстания 1878 г., показавшего неготовность населения провинций к активным действиям и отсутствие какой-либо поддержки стремлений со стороны великих держав. Не помогли и многократно испытанные ранее методы обращений митрополита Натанаила к представителям российского общества, в частности И.С. Аксакову [9. C. 305]. И после явных неудач Стамболов в феврале 1879 г. не отказался от идеи создать в Тырнове «общий для Фракии, Македонии и Болгарии комитет “Болгарское единство”», избрать «делегацию, которая посетит великие европейские державы», продолжать вооружаться и вести организационную подготовку новых акций, в ходе которых стремился привлечь внимание болгар в княжестве к «братьям, плоть от плоти и кровь от крови нашей, которые с кровавыми слезами на глазах молят о помощи» (цит. по [10. С. 231]). После окончательного подавления движения и роспуска чет Стамболов прислушался к мнению бывшего соратника по освободительному движению Филипа Симидова. Тот написал ему, что борьба в Македонии носит частный характер, а это редко приводит к успеху, и выразил сомнение в необходимости «дразнить зверя, которому не можешь нанести смертельный удар». В подобных условиях, указывал он, македонскую интеллигенцию может увлечь «сербизм», и тогда она будет навсегда потеряна3. Данное письмо может рассматриваться как поворотное в изменении Стамболовым стратегии решения македонского вопроса. Первый биограф, друг Стамболова, порой буквально транслировавший позицию соратника, Димитр Маринов также считал, что именно пребывание в Македонии «легло в основу будущей политики, которой Стамболов остался верен до самой смерти. Македония будет эмансипирована посредством эволюции и просвещения […]. С Турцией нужно поддерживать самые интимные дружеские отношения. Любая революционная деятельность не только не принесет пользы, а навредит»4.
2. 2 Македония: Сборник от документи и материали / отг. ред. Д. Косев, Х. Христов, Н. Тодоров, В. Станков. София: Издателство на БАН, 1978. С. 380–381.

3. 3 Стамболов С. Личен архив (писма, телеграми, записки и дневници) / съст. М. Куманов, Д. Иванов. София: Университетско изд-во «Св. Климент Охридски», 2001. Т. 10. С. 33.

4. 4 Маринов Д. Стефан Стамболов и нoвейшата ни история. 1992. Ч. 1. С. 44.
5 На Учредительное собрание 1879 г. в Тырново Стамболов был делегирован македонскими общинами Штип, Прилеп и Велес. Он нашел возможность взять слово и обратился к представителям великих держав, напомнив исторические факты (фирман об учреждении экзархии, Константинопольская конференция послов великих держав, Сан-Стефанский договор), и возложил на них вину за разделение «нашего милого, дорогого, единого Отечества», со словами: «Лучше остаться рабами, но быть единой нацией […], способными и жизненными, бороться за прогресс. […] Где наши милые города Ниш, Пирот, Враня и Лесковац? – отданы сербам. Где Тулча и Добруджа? – отданы Румынии. Где Охрид, Салоники, Дебар, Битоля, Скопье, Прилеп, Велес, Штип? […] Мучительно и больно. […] Давайте воскликнем громко, чтобы услышали нас в Европе, ее дипломаты и правители. […] Дайте нам наше общее Отечество, как оно было определено вами на вашей конференции в Константинополе и Сан-Стефанским договором»5.
5. 5 Цит. по: Маринов Д. Стефан Стамболов и нoвейшата ни история. 1992. Ч. 1. C. 51–52
6 После отречения князя Александра Баттенберга в 1886 г. регент Стамболов, размышляя о необходимости скорейшего решения вопроса о претенденте на княжеский престол, предпринял конкретные шаги в направлении создания дуалистического турецко-болгарского государства. Реализация идеи личной унии султана в 1886 г. с точки зрения ее инициатора позволила бы сблизиться с Османской империей, что открывало серьезные экономические перспективы, условия для укрепления военной мощи, противостояния российскому влиянию. Главным же аргументом была возможность мирного решения вопроса объединения болгар в едином государстве. Сближение с сюзереном, которому Болгария после воссоединения 1885 г. обязана выплачивать ежегодную денежную компенсацию и от которого зависело решение национального вопроса, связанного с обеспечением религиозных и политических прав македонских болгар, было, с точки зрения Стамболова, весьма полезно (подробнее о проекте см. [5; 6]).
7 Заняв пост премьер-министра и фактически, при определенной нерешительности князя Фердинанда I, сосредоточив в своих руках власть, Стамболов поставил решение вопроса о населении македонских провинций в приоритет государственной политики. Следует отметить, что программа его правительства не была обнародована, и это давало премьер-министру возможность маневрировать с учетом ситуации и обстоятельств. Во главе внешнеполитического ведомства Стамболов поставил абсолютно подконтрольного и малоизвестного в международных кругах доктора Георгия Странского. Свою позицию по македонскому вопросу Стамболов однозначно и крайне эмоционально определил в статье «К кругу газеты “Македония”» – «если мы ругаем македонцев, то ругаем самих себя, ибо они являются болгарами как дети одной матери»6.
6. 6 Стамболов С. Публицистика / съст. М. Куманов, Д. Иванов. София: Отечество, 1996. С. 353.
8 В то же время, Стамболов видел, что процесс консолидации болгарского этноса на культурно-образовательной, экономической и тем более политической основе был далек от завершения, прекрасно понимал необходимость реально оценивать ситуацию в этнически пестром регионе, определить противников и союзников в решении македонского вопроса.
9 В этом смысле основными конкурентами воспринимались балканские соседи, в первую очередь Сербия и Греция, создававшие, с точки зрения Стамболова, серьезные проблемы для реализации болгарских национальных проектов. Успехи воссоединения с Восточной Румелией и победа в сербо-болгарской войне, признание воссоединения великими державами в Топхане вызвали определенную тревогу соседей, заставив активизировать деятельность в проблемном регионе. Стоян Новакович, возглавлявший сербскую дипломатическую миссию в Константинополе, должен был учитывать, что сербы не обладали широкой национальной базой на спорных территориях, что «болгарская идея […] пустила в Македонии глубокие корни, поэтому ее невозможно поколебать». Именно поэтому, с его точки зрения, «сербская идея нуждается в союзнике, которого можно противопоставить болгаризму, который содержал бы элементы, способные привлечь к себе народ и народные чувства, изолировав их от болгаризма» (цит. по [7. С. 63]). Так выработалась идеология македонизма или македонского национального сепаратизма, предусматривавшая проведение комплекса специальных мероприятий по утверждению и поддержке македонской национальной самостоятельности и распространению македонского национального самосознания [12. C. 23].
10 Стамболов поставил контроль ситуации в вилайетах в приоритет своей деятельности, получая сообщения от многочисленных агентов. Так, в донесениях директора прилепской школы Ивана Дейкова сообщалось о действиях «сербомана» Димитра Боди, развившего бурную деятельность в Битоле. По мнению Дейкова, он обманным путем привлекал и даже переманивал из болгарских школ молодых людей, обещая большие стипендии в Великой школе в Белграде. В сообщении агент упрекал османскую администрацию в оказываемой сербам поддержке, возмущался намерениями перевести программу болгарских школ на турецкий язык7. Обвинения звучали и в адрес австрийского консульства, оказывавшего, как считал автор письма, содействие сербам, и в адрес российского дипломата И.С. Ястребова, который призывал местное население выступить за присоединение к Сербии, если они не хотят, «чтобы их оставила Россия, как она уже поступила с Болгарией!»8.
7. 7 Стамболов С. Личен архив (писма, телеграми, записки и дневници) / съст. М. Куманов, Д. Иванов. София: Отечество, 1997. Т. 2. C. 195.

8. 8 Стамболов С. Личен архив. 1997. Т. 2. C. 197.
11 Несмотря на поступающую информацию о наступательных действиях оппонентов, Стамболов настаивал на деликатном ответе. Серьезным игроком по-прежнему считалась экзархия, не прекращающая культурно-просветительскую и церковную деятельность. Болгарский экзарх Йосиф I в письмах Стамболову многократно замечал, что необходимо развивать в Македонии деятельность духовную против «национальных и религиозных пропаганд», так как болгарин, «лишенный православия, лишен народности»9. В письмах экзарха звучал тезис о долгой кропотливой работе в провинциях. В частности указывалось на необходимость издать книгу болгарского общественного деятеля, в 1884–1897 гг. секретаря Болгарского экзархата в Константинополе, Атанаса Шопова о Македонии с этнографическими материалами, песнями и т.д., которая «даст возможность филологам и историкам научно доказать, каким же славянским народом населена Македония, так как сербы и защитники сербской идеи уже издали и издают фальшивые филологические материалы, вводящие в заблуждение ученый мир10. Экзархия по разрешению Порты с целью надзора за образовательными учреждениями сначала назначала в вилайетах инспекторов, а с 1889 г. стала создавать специальные комиссии [17]. Стамболов регулярно напоминал Иосифу I о необходимости действовать в интересах равноправия православного населения Османской империи исключительно в духовном ключе.
9. 9 Стамболов С. Личен архив (писма, телеграми, записки и дневници) / съст. М. Куманов. София: Отечество, 1997. Т. 1. C. 496–497.

10. 10 Стамболов С. Личен архив. 1997. Т. 2. C. 13–14.
12 Васил Кынчев, будущий болгарский географ , педагог и политический деятель, с 1888 г. преподававший химию в Первой болгарской гимназии в Салониках , также информировал Стамболова о положении в активно развивающемся «болгарском городе» Битоле, где греки предприняли «энергичные меры», вложили средства и смогли добиться успехов, а болгарские школы оказались слабее. Автор письма заметил, что грехом будет невнимание и непринятие мер по укреплению «болгарщины» в городе, «где и турки говорят по-болгарски». Второй проблемой, по мнению Кынчева, являлось отсутствие адвокатов, в идеале получивших образование в Константинополе и знающих специфику «Ориента». Это письмо Кынчев передал Стамболову через молодого студента-филолога Софийского университета Йордана Иванова (в будущем известного болгарского историка литературы, археолога, фольклориста), которого охарактеризовал как юношу, хорошо знакомого с македонскими делами11.
11. 11 Стамболов С. Личен архив. 1997. Т. 2. C. 280–281.
13 Важной задачей Стамболов считал постоянный контроль за действиями и инициативами болгарских дипломатов, общественных и политических деятелей.
14 Болгарскую дипломатическую миссию в Константинополе в 1888–1892 гг. в статусе титулярного дипломатического агента возглавлял Георгий Вылкович, выдающиеся дипломатические качества которого и пресловутая дружба с великим визирем Кямиль-пашой создали условия для надежного информирования болгарского правительства и благоприятного развития двусторонних отношений [16. C. 208]. В августе 1888 г. Вылкович, рассчитывая на поддержку итальянского посла в Константинополе А. Бланка, вручил представителю Порты записку от имени болгар с просьбой обеспечить в соответствии со ст. 23 Берлинского трактата проживающих в Македонии болгар равными с другими народами правами [19. C. 132–133]. Впоследствии ожидания Вылковичем поддержки от Бланка расценивались как ошибочные и даже возникшие под влиянием определенного российского «внушения» [19. C. 138]. На одном из писем Вылковича c призывами начать движение за присоединение македонских провинций к Болгарии «под скипетром султана», организовать по всей Болгарии митинги, привлечь внимание иностранной прессы, а в случае претензий сербов и греков на территории организовать плебисцит, чтобы население выразило свое мнение, Стамболов наложил весьма определенную и резкую отрицательную резолюцию, обвинив Вылковича в том, что он «слишком распалился»12. Правительство на специально созванном заседании приняло решение о несвоевременности инициирования вопроса о болгарском населении в македонских провинциях [19. C. 132]. Вылковичу было также предписано приостановить любые совместные инициативы с экзархом Иосифом, организовавшим в то же время прошение константинопольских болгар султану [19. C. 139]. Стамболов считал, что необходимо решать насущные вопросы болгаро-турецких отношений – паспортные, почтовые, таможенные, железнодорожные, сосредоточить усилия на международном признании князя. Вопрос же о политических или даже только о культурно-религиозных правах болгар в Македонии требовал долгой подготовки.
12. 12 Стамболов С. Личен архив. 1997. Т. 2. C. 168.
15 Попытки недавних друзей и соратников Стамболова Димитра Петкова, Димитра Ризова и Косты Паницы осуществлять непосредственные радикальные действия против османской власти при поддержке или с помощью России воспринимались как враждебные по отношению к болгарским интересам. В середине 1888 г. в Скопье вспыхнули внутренние беспорядки, к организации которых оказались причастны революционно настроенные представители балканских стран. По информации правительственной газеты «Свобода», австрийская пресса обвинила в организации восстания, а значит и в нарушении Берлинского трактата, болгарское правительство. «Свобода» ответила передовицей, в которой, сообщив о бедственном положении болгарского населения в Македонии, в достаточно мягкой форме заявила, что болгарские требования в отношении Македонии всегда сопровождались уважением к Турции и не выходили за рамки легальности, а Болгария имеет право на территории, «ибо даже детям известно», кому они принадлежали до завоевания. В статье прозвучал «дружеский совет» либо провести согласно Берлинскому договору «столь необходимые реформы для болгарского населения в Македонии», либо, «что будет весьма полезно», предоставить эти территории под управление Болгарии. После чего автор статьи деликатно напомнил о нарушении положений Берлинского договора Австро-Венгрией в отношении Боснии и Герцеговины, Россией, «уничтожившей нейтралитет Батума» и заявил, что отказ турецкого правительства предоставить автономию Македонии, признать религиозные права болгарских общин давно мог (выделено мною. – О.Д.) послужить поводом сбросить «турецкое сюзеренство» и объявить о независимости13. Стамболов отреагировал моментально, настоял на полном прекращении публикации о «злодеяниях» османской администрации в македонских вилайетах. Принимая данное решение, он учитывал в том числе и информацию из донесения директора прилепской школы Ивана Дейкова, отметившего, что после публикаций статей с антиосманской риторикой в «Свободе» болгарам стало небезопасно находиться в этом регионе (проверки полиции, вскрытие и контроль корреспонденции, запрет на ввоз болгарских книг, цензурные комиссии в Салониках и Адрианополе, контролирующие «невиннейшие учебники»), а представители османской администрации выступают перед болгарскими учителями с угрозами ужесточить меры, если активизируются комитеты и «мечтатели о Сан-Стефанской Болгарии»; Дейков призвал во имя спокойствия учителей приостановить действия чет и пропаганды14. Весьма показательно, что, докладывая Фердинанду о возникших волнениях и принимаемых правительством мерах по сохранению спокойствия в Македонии, в том числе о своих распоряжениях «оставить македонский вопрос», Стамболов сообщил о «незаметном» информировании премьер-министра Великобритании Роберта Солсбери через секретаря английского дипломатического агентства в Софии Чарльза Хардинга о нежелании Болгарии создавать смуту в Македонии и намерении «сохранять мир и тишину»15.
13. 13 Дневния въпрос // Вестник «Свобода». 1888 г. 22 септември. Брой 201. Година III. С. 1.

14. 14 Стамболов С. Личен архив. 1997. Т. 2. C. 196.

15. 15 Стамболов С. Личен архив. 2001. Т. 10. С. 441.
16 Постоянный мониторинг мнения и позиций великих держав – еще одно направление деятельности болгарского правительства и Стамболова в период выработки стратегии для решения македонского вопроса. Необходимость учета международной ситуации при определении возможных соратников в решении вопроса национального объединения – главный тезис реалистической внешнеполитической деятельности болгарского премьера.
17 Стамболов прекрасно понимал, что Россия заинтересована лишь в решительном отстранении Османской империи от зоны проливов, т.е. не в сохранении ее целостности. Именно России было необходимо появление сильных славянских государств на Балканах, в чем состояло серьезное противоречие с Австро-Венгрией. Однако после разрыва в 1886 г. дипломатических отношений с Россией, разочарования в освободительнице, не желавшей признавать князя Фердинанда I, при постоянном декларировании болгарским правительством намерения вести независимую политику, переориентации внимания России на Сербию, вероятности российской поддержки сербских амбиций в Македонии с целью ослабления австро-венгерского влияния под лозунгами сохранения балканского равновесия и общеславянских интересов, рассчитывать на поддержку России не приходилось. В то же время необходимо отметить, что в годы премьерства Стамболова велись периодические переговоры с представителями России об улучшении отношений (подробнее об отношениях с Россией см. [11]).
18 В августе 1888 г. было решено направить в Европу министра правосудия Константина Стоилова и министра финансов Григора Начовича для понимания возможной реакции великих держав на постановку Болгарией вопроса о предоставлении особых прав болгарам в македонских вилайетах. Перед встречей с итальянским премьером Франческо Криспи Стоилов написал Стамболову, что нужно «категорически заверить всех, в том числе через западную прессу, что у нас нет никаких намерений в Македонии»16. После встречи у Стоилова сформировалось определенное мнение, которое он через министра иностранных дел и исповеданий Болгарии Странского поспешил донести до Стамболова: «Время для инициирования каких-либо шагов по решению македонского вопроса крайне неудачно, [...] если мы его поднимем, то решится он не в нашу пользу. Болгары больше всех выигрывают при сохранении статус-кво [...]. Если движение все-таки возникнет помимо нас, то нужно держаться от него нейтрально [...], так как даже подозрение в нашем подстрекательстве будет нам во вред. [...] От нападения Турции никто не может гарантировать. Если вмешается другая сила, это станет вопросом общеевропейским»17. Сообщая позицию Австро-Венгрии, Стоилов отметил, что постановка вопроса о македонских провинциях всех удивила, так как очевидна лишь польза для России [19. C. 138].
16. 16 Стамболов С. Личен архив (писма, телеграми, записки 1888) / съст. М. Куманов, Д. Иванов. София: Университетско изд-во «Св. Климент Охридски», 2003. Т. 12. С. 363.

17. 17 Стамболов С. Личен архив. 1997. Т. 2. C. 161.
19 Австро-Венгрия рассматривалась как приоритетный союзник в решении македонского вопроса, ее «заступничество» представлялось наиболее важным18, поэтому информация о ее отношении к ситуации наиболее часто встречается в письмах и донесениях дипломатических представителей. При этом Стоилов убеждал Стамболова, что достижение договоренностей и поддержки Австро-Венгрии возможно лишь после урегулирования отношений с Сербией19.
18. 18 Стамболов С. Личен архив. 2003. Т. 14. С. 150.

19. 19 Стамболов С. Личен архив. 2003. Т. 12. С. 368.
20 Действительно, обострение политического кризиса в Сербии в 1888–1889 гг. привлекло к Белграду внимание наиболее заинтересованных великих держав – России и Австро-Венгрии – и усилило борьбу на внешнеполитической арене. Расценив отречение от престола короля Милана Обреновича как явный успех балканской политики России, Австро-Венгрия и Великобритания отозвали своих посланников из сербской столицы. В Болгарии же надежды на поддержку Вены и Лондона возобновились, Стамболов поспешил воспользоваться моментом, открыв 1 марта 1889 г. дипломатическое агентство в Вене и вручив верительные грамоты. Вена согласилась принять первого болгарского дипломатического агента Г. Начовича. Постепенное восстановление российского влияния в Сербии усилило интерес Австро-Венгрии и Великобритании к Болгарии, на правительство которой возлагали надежды в смысле нейтрализации российской политики на Балканах.
21 Позиция Австро-Венгрии представляется двойственной. С одной стороны, у нее присутствовал серьезный экономический интерес, выразившийся в подписании в октябре 1889 г. договора о предоставлении Болгарии кредита на железнодорожное строительство. Когда болгарские железные дороги связались с австрийской системой, значение этих территорий как торгового коридора существенно возросло. В то же время есть мнение, что Вена сама была заинтересована в укреплении влияния в македонских провинциях, а особенно в Салониках [3. C. 51], поэтому не торопилась поддерживать болгарские претензии.
22 После встречи с лордом Солсбери в Дьеппе и министром иностранных дел Австро-Венгрии графом Кальноки в Вене Стоилов срочно телеграфировал, что между великими державами нет единого мнения по македонскому вопросу, а его постановка на повестку дня вызвала лишь недоумение [8. C. 272]. При этом, следуя общей линии внешней политики и рассчитывая воспользоваться возможным ухудшением отношений между Болгарией и Россией, Солсбери во время встречи со Стоиловым в отеле «Роял» в Дьеппе заявил, что английский флот войдет в Черное море, если Россия попытается оккупировать Болгарию [14. C. 185].
23 Великобритания, стремившаяся уменьшить российское влияние в болгарских землях, поддержала политику Стамболова. Она была также заинтересована в экономическом проникновении в регион (в этом смысле Австро-Венгрия воспринималась серьезным конкурентом). После того как болгарское правительство установило особые привилегии для импорта английских товаров, в августе 1888 г. между двумя сторонами начались переговоры о подписании двустороннего торгового соглашения. 14 ноября 1889 г. министры Николас О'Коннор и Странский договорились заключить временное торгово-таможенное соглашение сроком на один год с вступлением в силу 1 января 1890 г. и ежегодной пролонгацией до 1894 г. [18. C. 5]. Заключение (Подписание?) болгаро-английской торговой конвенции представляет собой значительный внешнеполитический успех, достигнутый правительством Стамболова, так как Болгария вступила в прямые и формально равные отношения с великой державой. Болгаро-английское торговое соглашение явилось первым серьезным прорывом болгарского правительства в режиме капитуляции, установленному по Берлинскому трактату 1878 г., и важным прецедентом [1. C. 12]. Даже моментально последовавшие возражения России, напомнившей устами министра иностранных дел Н.К. Гирса об ограничениях, наложенных на права княжества самостоятельно заключать договоры, не смогли ничего изменить. При содействии английского дипломата Вильяма Уайта Болгария обратилась за согласованием к Порте, и османские власти официально заявили, что не возражают против подписанных договоренностей [14. C. 194–195]. Уже в следующем году подобные конвенции были подписаны с Германией, Францией, Италией и Австро-Венгрией. Великобритания, являвшаяся крупнейшим поставщиком рельс, поощряла стремление Болгарии установить финансовый и административный контроль над железными дорогами, расположенными на болгарской территории, проявляла интерес к строительству портов Варны и Бургаса, куда прибывало большинство английских товаров. Открытие линии Ямбол – Бургас летом 1889 г. стало демонстрацией англо-болгарской дружбы. Английский гимн был исполнен на торжественной церемонии, Странский произнес тост в честь королевы Англии. Описывая эти события, английский журналист Джеймс Баучер подчеркнул тот факт, что впервые не прозвучал тост во славу царя-освободителя [14. C. 200–201].
24 Относительно македонских стремлений Болгарии позиция Великобритании была более сдержанной. Английский консул в Битоле Х. Шипли сообщил: «Правда заключается в том, что турецкие власти в основном боятся болгар, потому что они составляют большинство населения в Македонии и потому, что их деятельность на таком уровне развития, что турки не могут ее остановить» (цит. по [14. C. 241]). Такая слабость империи при твердом стремлении сохранить ее интегритет была выгодна Великобритании, поэтому в определенные моменты некоторые мирные действия Стамболова, связанные с духовными правами болгар, получали определенную поддержку, что создавало благоприятные условия для консолидации болгарского элемента в Македонии.
25 Одновременно с неофициальными встречами, проводимыми Стоиловым, Начович встретился в Константинополе с итальянским, английским и австро-венгерским послами, которые также определенно заявили, что их правительства не поддержат Болгарию в ее македонских амбициях, даже исключительно в церковной части [8. C. 272]. А английский посол Уайт связывал возможность решения вопроса исключительно с достижением в будущем болгаро-сербской договоренности относительно раздела Македонии [15. C. 240].
26 Таким образом, экономические интересы европейских держав являлись для них причиной стратегии сохранения балканского status quo [2. C. 168]. В то же время и Великобритания, и Австро-Венгрия были заинтересованы в усилении антироссийских настроений на Балканах, в углублении русско-болгарского конфликта. Именно при учете стечения обстоятельств, факта соперничества великих держав за Балканы, при успешном маневрировании Стамболов получал возможность претворения в жизнь важных для него проектов. В этом смысле дерзость, порой граничившая с хамством, по отношению к российской официальной политике работала в его пользу, позволяя получить благорасположение Великобритании, Австро-Венгрии и Османской империи.
27 Предпринятый европейский зондаж убедил Стамболова в необходимости крайне осторожных действий и возможной помощи исключительно со стороны сюзерена. Стамболов укрепился в мысли, что осуществлять определенную стратегию может только непосредственно болгарское государство, имеющее права, обязанности и ответственность решать вопрос средствами государственной политики. На предложение протестных македонских деятелей в 1888 г. создать в Софии македонский комитет Стамболов весьма категорично и амбициозно ответил: «Македонский комитет – это болгарское государство. Македонский комитет – я сам»20. В этой фразе декларировалось его нежелание поощрять какие-либо действия, которые могут выйти из-под контроля. Взвесив все вышеизложенные обстоятельства, поняв, что македонский вопрос не только болгарский, а сложный международный, а значит решить его какими-то ни было радикальными действиями не удастся, данные попытки будут обречены не только на провал, но и на разгром, Стамболов с его политическим реализмом выработал совершенно особая внешнеполитическая стратегия. Революционные методы, по его убеждению, вредны, пока в провинциях не укрепится болгарское национальное самосознание, а у Болгарии не будет сильной армии и поддержки великих держав. Мирный дипломатический реформаторский эволюционный путь решения вопроса представлялся абсолютно оправданным – отказаться от максималистских требований и сосредоточиться на культурно-просветительских задачах и получении бератов о назначении болгарских владык в вилайеты с преобладающим православным населением. Стамболов был убежден, что только укрепление болгарского национального самосознания среди македонских славян позволит двигаться вперед в дальнейшем. И неудивительно, что единственным реальным союзником он по-прежнему считал Османскую империю.
20. 20 Радев С. Схема на мемоарите ми. Глава първа. Българският национален въпрос до Балканската война // URL: >>>> (дата обращения: 10.07.2021).
28 Первым серьезным опытом и успехом стратегии стала нота болгарского правительства султану от 4 июня 1890 г. с требованиями признать князя и права болгарской церкви. Маринов был убежден, что идея ноты – личный план и проект Стамболова. В ней, по мнению Маринова, главной была просьба «модифицировать поведение в отношении болгар из других провинций империи, предоставить им права и привилегии, гарантированные законами империи и международными договорами». В изложении ноты Маринову слышалась и угроза в случае игнорирования Высокой Портой болгарских требований признания князя и прав болгарской церкви: «Это станет доказательством отказа сюзерена оказывать протекцию вассальному Княжеству, брошенному на произвол судьбы. В этом случае Княжество, к большому своему сожалению, будет вынуждено искать собственные силы и средства для выхода из положения, полного неизвестности и опасности21. Сам факт предъявления ноты сюзерену, ее тон были восприняты как дерзость со стороны вассала22. Стамболов прекрасно понимал, что Порта не признает князя без согласия великих держав, но довольно часто он руководствовался принципом «требуй многого, получишь хоть что-нибудь». В одном из донесений Вылковича транслировалась позиция великого визиря: вопрос о признании князя для Порты – большая проблема, так как приведет к негативным последствиям и неизбежно вызовет конфликт с Россией, поэтому не стоит его инициировать; по вопросу же о правах понимание достигнуто и получены уверения в том, что будет предпринято все возможное, несмотря на противодействия патриархии, Греции, Сербии и России. Стамболов в ответ счел необходимым заявить, что по вопросу о князе готов уступить, а вопрос о правах болгар является чисто внутренним и никаких препятствий возникать не должно23.
21. 21Маринов Д. Стефан Стамболов и нoвейшата ни история. 1992. Ч. 2. С. 318–319.

22. 22 Стамболов С. Личен архив. 1997. Т. 3. С. 282.

23. 23 Маринов Д. Стефан Стамболов и нoвейшата ни история. 1992. Ч. 2. С. 321.
29 Отношение к ноте балканских соседей было вполне предсказуемым. Греческий посол подал Порте ноту с протестом против решения вопроса о владыках в пользу болгар24. Реакция Сербии также была крайне негативной. Дипломатический агент в Белграде Петр Димитров в донесениях отметил радость сербов, когда вопрос на некоторое время отложился из-за протестов русского посла в Константинополе, увидел разочарование, что Порта, приняв требования ноты, признает преобладающим элементом в Македонии болгарский, и негодование по поводу закрытия выхода к морю, который мыслился сербами через Македонию25 .
24. 24 Стамболов С. Личен архив. 1997. Т. 3. С. 276.

25. 25 Стамболов С. Личен архив. 2003. Т. 14. С. 153.
30 Для Стамболова едва ли не самым главным было понять реакцию великих держав. В его архиве хранятся шифрованные конфиденциальные телеграммы от Вылковича, в которых ежедневно анализировалась ситуация в Константинополе с момента подачи ноты великому визирю Кямилю-паше, разговор с которым «не стал приятен, но велся мягко и учтиво», а болгарскому представителю однозначно заявлено, что тон ноты неприемлем и даже великие державы используют более почтительные формы по отношению к Порте26. Уже на следующий день копии ноты вручили дипломатическим представителям Австро-Венгрии, Италии и Великобритании, а также французскому послу, от которого, по мнению Вылковича, «информация, вероятно, дойдет до российского посольства»27.
26. 26 Стамболов С. Личен архив. 1997. Т. 3. С. 279.

27. 27 Стамболов С. Личен архив. 1997. Т. 3. С. 280.
31 Во время встречи с австрийским послом бароном Каличе Вылковичу пришлось развеять подозрения о получении экзархом от России средств на развитие школьного дела в македонских провинциях. Он докладывал в Софию, что вопрос о возможном российском влиянии весьма болезненно воспринимается в Австро-Венгрии. Итогом беседы стало понимание австрийским послом, что долгая работа экзарха по вопросу о владыках постепенно находит понимание в османском правительстве28, и его уверение в готовности поддержать перед Портой болгарские просьбы о назначении архиереев, о чем уже получены рекомендации из Вены29.
28. 28 Стамболов С. Личен архив. 1997. Т. 3. С. 280.

29. 29 Стамболов С. Личен архив. 1997. Т. 3. С. 271.
32 27 июля 1890 г. Совет министров Османской империи принял решение о болгарских митрополитах в Охридской, Велесской и Скопской епархиях, о свободном посещении митрополитом Синесием Адрианопольского вилайета. Порта отменила военное положение в европейских вилайетах, введенное еще после русско-турецкой войны 1877–1878 гг. Болгарский экзархат получил право издавать свой печатный орган на болгарском языке «Новини».
33 Однако данное решение держалось в тайне30, и бераты изданы не были. В этой связи весьма актуальным стал вопрос о выплате Порте восточнорумелийского долга за июнь. Вылковича всерьез обеспокоила возможность задержки выплат, он докладывал, что не следует прибегать к давлению на османское правительство, когда вопрос о назначении владык почти решен31. Аналогичная мысль прозвучала в телеграмме министра народного просвещения Георгия Живкова, в которой он отметил, что из-за того, что болгарское правительство «не прибегало к угрозам», Порта скорее всего даст согласие на направление трех владык32. Несмотря на эти мнения, Стамболов, желая ускорить официальное издание и вручение бератов болгарским митрополитам, все-таки распорядился приостановить выплаты долга и ежегодные платежи по выкупу железнодорожной ветки Русе – Варна.
30. 30 Стамболов С. Личен архив. 1997. Т. 3. С. 294.

31. 31 Стамболов С. Личен архив. 1997. Т. 3. С. 293, 311.

32. 32 Стамболов С. Личен архив. 1997. Т. 3. С. 292.
34 Решение вопроса связывалось и с реакцией российского правительства. Вылкович доложил, что послы великих держав достаточно благосклонно восприняли миролюбивые стремления по защите болгарских интересов, готовы дать совет Порте его поддержать, но при условии, что не будет задета Россия, а требования о назначении владык в ноте ни в коем случае не должны раздражать и провоцировать российского посла33.
33. 33 Стамболов С. Личен архив. 1997. Т. 3. С. 311.
35 30 июня 1890 г. поступило распоряжение лорда Солсбери поддержать болгарское требование об издании бератов, с чем сразу солидаризировались австрийский, итальянский и немецкий послы в Константинополе. На следующий день Совет министров подтвердил решение от 20 июня и очень оперативно выпустил фирман, разрешающий строительство болгарского храма в квартале Фенер. 5 июля вышел султанский ираде о выдаче бератов в Скопской и Охридской епархиях. В ответ от Константинопольского патриарха поступили протесты Порте, которые, по мнению Вылковича, носили «не догматический, а чисто административный характер» и были отвергнуты34.
34. 34 Стамболов С. Личен архив. 1997. Т. 3. С. 335, 448.
36 Стамболов обратился к «августейшему сюзерену и его правительству» со словами благодарности, через правительство поблагодарил лично Солсбери, а через Вылковича засвидетельствовал признательность послам европейских стран в Константинополе [19. C. 152].
37 Данное событие можно рассматривать как успех болгарского правительства и его премьера. Маринов отметил, что в Европе его оценили как личный триумф Стамболова «над русской политикой […], над Гирсом и Нелидовым». Важным для него было зафиксировать достижение данной победы в отсутствие князя Фердинанда I35. Он сообщил, что даже в греческих газетах появились публикации, в которых признавалась победа Стамболова и эмоционально оценивался триумф, ставший «нравственной и политической пощечиной греческому народу»36. Маринов подробнейшим образом описал реакцию на ираде в Константинопольской патриархии, греческой, российской и сербской православных церквах, которые, по его информации, приняли «странное решение» закрыть все храмы, пока Порта не отменит выдачу бератов37. Также он отметил высокую оценку действий Стамболова в российском обществе, процитировав князя В.П. Мещерского, высказавшего в «Гражданине» мнение, что Стамболов был бы хорошим князем, так как понимает интересы своего народа38.
35. 35Маринов Д. Стефан Стамболов и нoвейшата ни история. 1992. Ч. 2. С. 321.

36. 36Маринов Д. Стефан Стамболов и нoвейшата ни история. 1992. Ч. 2. С. 321.

37. 37 Маринов Д. Стефан Стамболов и нoвейшата ни история. 1992. Ч. 2. С. 322.

38. 38 Маринов Д., Стефан Стамболов и нoвейшата ни история. 1992. Ч. 2. С. 322.
38 Именно болгарское правительство, а не экзархия получили бераты. Эта, казалось бы, техническая ошибка с их изданием возникла не случайно. Вылкович характеризовал бераты как знак моральной поддержки болгарского правительства, свидетельствующий о его признании Портой как выразителя интересов болгарского народа, живущего в Османской империи. Он обратился к Стамболову с просьбой и в дальнейшем не допускать обидных антитурецких выпадов «ни в обществе, ни в прессе»39. Это был первый серьезный успех концепции Стамболова, согласно которой именно государство является единственной организацией, определяющей болгарскую национальную политику. Была доказана перспективность такой стратегической линии. Вылкович, поздравляя Стамболова, отметил также, что новые бераты являются блестящим доказательством, что «четыре благоволящие нам великие державы – Австрия, Англия, Италия и Германия», дававшие визирю советы быть «уступчивым в пользу общего мира», готовы и в дальнейшем поддерживать болгарские желания в их «неоспоримых правах», и рассматривают Болгарию, как представителя Тройственного союза и Англии на Балканском полуострове40.
39. 39 Стамболов С. Личен архив. 1997. Т. 3. С. 349, 352.

40. 40 Стамболов С. Личен архив. 1997. Т. 3. С. 351.
39 Таким образом удача, казалось бы, в первую очередь в религиозном вопросе воспринималась как успех политический. А политика доброжелательных отношений в сочетании с натиском привели к достижению серьезных результатов в мирном решении македонского вопроса. Стамболов умело использовал дипломатические, экономические рычаги, а порой шантаж, угрозы и манипулирование. Такая тактика ни в коей мере не являлась обслуживанием османских интересов. Основным было поддержание стабильности в области путем развития церковных институций, школ и общин. В этом эволюционизме виделась возможность сохранения, укрепления и развития национальных структур, их подготовки к дальнейшим действиям.
40 Сразу после получения бератов последовали действия по расширению прав в области школьного дела. В середине 1891 г. главам Солунского и Битольского вилайетов султаном было предписано не препятствовать болгарам, вышедшим из-под юрисдикции Константинопольской патриархии, самостоятельно решать свои церковно-просветительские задачи, результатом чего стал переход более 150 сел в подчинение экзархата. Активные контакты Стамболова с османской администрацией способствовали решению важных для Болгарии экономических вопросов. Так вскоре начал обсуждаться вопрос о строительстве новых железнодорожных линий в направлении этих епархий, об объединении болгарской и турецкой линий. Османская империя представляла собой самый крупный рынок для болгарского экспорта. Одновременно при констатации, что железные дороги и военная помощь неразрывно связаны, началось обсуждение вопроса о подписании двусторонней военной конвенции, предусматривавшей свободное передвижение турецких войск по болгарским участкам железных дорог, предоставление в случае военных действий на европейской территории Османской империи пятидесяти тысяч болгарских военных [4. C. 67, 69].
41 Успехи болгарского правительства были высоко оценены за пределами страны. Так В.Н. Ламздорф писал о Стамболове как о властолюбивом правителе, но первоклассном администраторе и патриоте, сосредоточившим в своих руках реальную власть, лавирующим между великими державами, стремясь к максимальной выгоде для своего народа41, а бывший канцлер Германии Отто фон Бисмарк, заметил, что болгары стремятся к медленному и благоразумному прогрессу [13. C. 31].
41. 41Ламздорф В.Н. Дневник В.Н. Ламздорфа (1886–1890) / под ред. и с предисл. Ф.А. Ротштейна. М.;Л.: Госиздат, 1926. С. 358.

Библиография

1. Дневния въпрос // Вестник «Свобода». 1888 г. 22 септември. Брой 201. Година III. С. 1.

2. Ламздорф В.Н. Дневник В.Н. Ламздорфа (1886–1890) / под ред. и с предисл. Ф.А. Ротштейна. М.;Л.: Госиздат, 1926. 395 с.

3. Македония: Сборник от документи и материали / отг. ред. Д. Косев, Х. Христов, Н. Тодоров, В. Станков. София: Издателство на БАН, 1978. 821 с.

4. Маринов Д. Стефан Стамболов и нoвейшата ни история: Летописни спомени и очерки. София: Български писател, 1992. Ч. 1. 358 с.; Ч. 2. 475 с.

5. Радев С. Схема на мемоарите ми. Глава първа. Българският национален въпрос до Балканската война // URL: https://www.sitebulgarizaedno.com/index.php?option=com_content&view=article&id=944:im&catid=29:2010-04-24-09-14-13&Itemid=61 (дата обращения: 10.07.2021).

6. Стамболов С. Личен архив (писма, телеграми, записки и дневници) / съст. М. Куманов. София: Отечество, 1997. Т. 1. 623 с.

7. Стамболов С. Личен архив (писма, телеграми, записки и дневници) / съст. М. Куманов, Д. Иванов. София: Отечество, 1997. Т. 2. 430 с.; Т. 3. 687 c.

8. Стамболов С. Личен архив (писма, телеграми, записки и дневници) / съст.: М. Куманов, Д. Иванов. София: Университетско изд-во «Св. Климент Охридски», 2001. Т. 10. 819 с.

9. Стамболов С. Личен архив (писма, телеграми, записки 1888) / съст. М. Куманов, Д. Иванов. София: Университетско изд-во «Св. Климент Охридски», 2003. Т. 12. 707 c.; Т. 14. 573 c.

10. Стамболов С. Публицистика / съст. М. Куманов, Д. Иванов. София: Отечество, 1996. 584 с.

11. Братанова Хр. Чуждестранните военни доставки за българската армия през управлението на Ст. Стамболов (1887–1894 г.) // Военноисторически сборник. 1999. № 1. С. 7–27.

12. Врежаков Е. Английската дипломация в България при управлението на Стефан Стамболов (1887–1894) // Известия на Регионален исторически музей – Велико Търново. 2015. Т. XXX. С. 159–183.

13. Горанов П. Стефан Стамболов и проблемът за националното обединение // Епохи. 1994. Т. 2. Брой 1. С. 47–62.

14. Джонев А. Македония в железопътната политика на България (1878–1918). Кюстендил: Регионален исторически музей «Акад. Йордан Иванов», 2008. 453 с.

15. Дубовик О.А. Отношение Стефана Стамболова к турецко-болгарскому сближению // Дриновский збiрник. 2015. Т. 8. С. 212–224.

16. Дубовик О. Проект турецко-болгарского дуализма Стефана Стамболова: фикция, реальность, политическая стратегия // Империи, граници, политики (ХIХ – началото на ХХ век). Сборник с материали от международна научна конференция Софийски университет «Св. Климент Охридски», 27 и 28 февруари 2015 г. София, Университетско издателство «Св. Климент Охридски», 2016. С. 267–285.

17. Йончев Д. Апостолът ни завеща….София: Дирум-Д.А.Й., 2011. 400 с.

18. История на българите. Т. 4: Българската дипломация от древността до наши дни / под ред. на Е. Александров. София: Знание, 2003. 695 с.

19. Кирил патриарх Български. Българската екзархия в Одринско и Македония след Освободителната война 1877–1878. София: Св. Синод на Българската църква, 1970. Том първи. Книга втора. 758 с.

20. Кирил патриарх Български. Съпротивата срещу Берлинския договор. Кресненското въстание. София: Издателство на БАН, 1955. 345 с.

21. Куцаров П. Позицията на Стамболов към българо-руските отношения // Международни отношения. 2012. Бр.3. С. 117–128.

22. Лабаури Д.О. Идеология македонизма в 1886–1903 годах // Славяноведение. 2005. № 3. С. 22–36.

23. Мадол Х.Р. Фердинанд – цар на българите. Мечтата за Византия. София: Карина. М, 1992. 141 с.

24. Пантев А. Англия срещу Русия на Балканите (1879–1894). София: Наука и изкуство, 1972. 306 с.

25. Попов Р. Една малко позната инициатива по Македонския въпрос през 1888 г. // България, Балканите и Европа. Доклади от конференция, посветена на 65-годишнината от рождението на проф. д-р Симеон Дамянов / под ред. на проф. Р. Попов. Велико Търново, 1992. С. 232–245.

26. Пеева К. Българо-турските дипломатически отношения 1879–1928 г. // Дриновський збiрник. 2017. Т. X. С. 202–217.

27. Петров П., Темелски Х., Църква и църковен живот в Македония // URL: http://macedonia.kroraina.com/pp_ht/pp_ht_4.html#62 (дата обращения: 10.07.2021).

28. Райчевски С. Начало на дипломатическите отношения между България и Великобритания // Български дипломатически преглед. 2004. № 5. С. 2–13.

29. Стателова Е., Попов Р., Танкова В. История на българската дипломация: 1879–1913 г. София: Отворено общество, 1994. 503 с.

Комментарии

Сообщения не найдены

Написать отзыв
Перевести