Везде
Аббревиатуры и формулы в мемориальной эпиграфике Подляского воеводства
Оглавление
Аннотация Оценить Содержание публикации
Библиография Комментарии
Поделиться
QR
Метрика
Аббревиатуры и формулы в мемориальной эпиграфике Подляского воеводства
Аннотация
Код статьи
S0869544X0017675-5-1
DOI
10.31857/S0869544X0017675-5
Тип публикации
Статья
Статус публикации
Опубликовано
Авторы
Белова Ольга Владиславовна 
Должность: Главный научный сотрудник
Аффилиация: Институт славяноведения РАН
Адрес: 119991, Москва, Ленинский пр., 32А
Ясинская Мария Владимировна
Должность: Научный сотрудник
Аффилиация: Институт славяноведения РАН
Адрес: 119991, Москва, Ленинский пр., 32А
Выпуск
Номер 6
Страницы
68-86
Аннотация

В статье анализируются формулы и аббревиатуры, а также графические системы, зафиксированные на надгробных памятниках православных некрополей Гайновского повета Подляского воеводства (Польша). Кириллические эпиграфические надписи передают локальные диалектные особенности и служат конфессиональным маркером, важным для самоидентификации православного населения данного региона.

Ключевые слова
этнокультурное пограничье, языковые контакты, графические системы, орфография, мемориальная эпиграфика, эпитафия.
Классификатор
Получено
10.12.2021
Дата публикации
13.12.2021
Всего подписок
6
Всего просмотров
124
Оценка читателей
0.0 (0 голосов)
Цитировать Скачать pdf
1 Статья продолжает серию исследований, проводимых авторами на материале эпитафий, зафиксированных на надгробиях православных некрополей, обследованных в ходе экспедиций на территории Подляского воеводства (Гайновский повет) в 2017–2020 гг. в местах компактного проживания православного восточнославянского населения [2; 1]. Выбранный для исследования Гайновский повет интересен в этнолингвистическом плане тем, что он относится к полосе переходных восточнославянских говоров на территории полиэтничного региона – Подляшья (подробнее см. [1]).
2 Исследования проводились в населенных пунктах Дубичи Церковные (здесь же на кладбище находятся захоронения жителей окрестных деревень Рутка, Тофиловцы, Чехи (Чехи Орлянские), Грабовец, Исток, Мохнате), Щиты-Новодворы, Курашево, Клейники, Новоберезово, Новокорнино, Старый Корнин, Тростянка, Чижи, Черемха.
3 В настоящий момент в нашем распоряжении имеется более 500 образцов мемориальной эпиграфики, зафиксированных на надгробных памятниках указанных некрополей. При подготовке публикации проанализировано около 100 надписей, датированных 1900–1980-ми годами (необходимо отметить, что сплошного описания кладбищ нами на данный момент не проводилось).
4 В нашей работе мы учитывали опыт польских коллег, осуществивших фронтальное обследование некрополей южной части Подляшья (северо-восток Люблинского воеводства) – в 2005–2008 гг. ими было обследовано 60 кладбищ, зафиксировано около 10 000 надписей (материалы хранятся в Картотеке надгробных надписей (Kartoteka inskrypcji nagrobnych) в Отделе украинской филологии Института славянской филологии Люблинского университета им. Марии Кюри-Склодовской [7. S. XI–XII]. Ценным источником сравнительного материала стало для нас издание «Антропонимия польско-восточнославянского пограничья в свете надгробных надписей. Часть 1: Словарь фамилий», подготовленное Ф. Чижевским на основе этих материалов; в словаре Чижевского воспроизведены частично или полностью 525 эпитафий, учтено всего 2 795 фамилий [7].
5 Мемориальная эпиграфика Подляского воеводства, а также сопредельных территорий Люблинского и Малопольского воеводств Польши и Гродненской области Республики Беларусь отвечает основным структурным и формальным параметрам, выделенным и подробно описанным польскими и белорусскими исследователями (К. Длугош, Ф. Чижевский, А. Дудек-Шумигай, Ю. Страчук, Л. Фроляк, И. Пивоварчик, Н. Филина – см. [3–10; 12; 15]).
6 Суммируя наблюдения предшественников, А. Дудек-Шумигай характеризует надгробную эпитафию как «краткую надгробную надпись, чаще всего рифмованную, а также поэтическое произведение, прославляющее умершего, выдержанное в стиле данной надписи, выполненное по каноническому шаблону; являясь языковым сообщением, эта надпись содержит постоянные и факультативные элементы. Она имеет в своей структуре конвенциональные языковые знаки. К постоянным элементам надгробных надписей относятся: имя и фамилия, даты рождения и смерти; в то время как к элементам, которые встречаются не всегда, т.е. к непостоянным, относятся: профессия, место рождения, место происхождения, текст, являющийся посланием, дополнительная информация об умершем, а также представление того, кто установил надгробие» [11. S. 202].
7 Структура эпитафий обследованных нами православных некрополей также соответствует заданным стандартам и содержит набор обязательных позиций:
8 – начальные аббревиатуры (З У («здесь упокоился(лась)»), ЗА УП («за упокой»), З П («здесь покоится»), В П («вечный покой»), Р Б («раб(а) Божий(ья)»);
9 – именование (фамилия – имя – (отчество) или имя – (отчество) – фамилия); имя покойного (покойных) может стоять как в им. п., так и в род. п.;
10 – даты смерти, рождения и смерти; в нескольких случаях нам встретились надгробия без дат или содержащие только информацию о возрасте умершего (подробнее см. [2. S. 350–351]);
11 – указание на возраст усопшего;
12 – заключительные формулы и аббревиатуры («мир праху…», В. П. – «вечная память»);
13 – имена донаторов, установивших надгробие (родственников, поминающих) – о формулах, относящихся к сооружению памятника, см. ниже;
14 – дата установки памятника.
15 Факультативно в эпитафии могут появляться характеристики усопшего, указание на обстоятельства смерти (этот элемент эпитафии исследован нами специально в [2. S. 350–354]).
16 Подчеркнем, что эпиграфические надписи, выполненные кириллицей, не только передают локальные диалектные особенности, отражающие специфику восточнославянской языковой культуры на польско-восточнославянском пограничье, но также служат конфессиональным маркером, важным для самоидентификации православного населения данного региона [1]. Надгробные надписи могут выступать как свидетельства взаимодействия белорусской, украинской, русской (церковнославянской) и польской языковых традиций. Особенности графики (кириллица) и орфографии при передаче текстов эпитафий на надгробиях отражают не только этноконфессиональные и этноязыковые контакты, но и живое произношение, запечатленное в письменной форме.
17 Это тип надписей, обусловленных конфессиональной традицией (образцы православной эпиграфики), но при этом не ориентированных на нормативную (литературную) национальную орфографию. В зависимости от локальной принадлежности некрополя к «украинской» или «белорусской» зоне Подляшья прослеживается тенденция предпочтительного использования соответствующих орфографических систем (необязательно последовательная).
18 Предметом данной статьи стали аббревиатуры и формулы, встречающиеся в эпитафиях на захоронениях Гайновского повета Подляского воеводства. Учитывая опыт коллег, анализировавших эти особенности мемориальной эпиграфики других районов польско-украинского и польско-белорусского пограничья [13; 11; 10; 16], представим некоторые результаты наших наблюдений.
19 Наличие многочисленных сокращений и аббревиатур – характерная особенность эпитафий; наблюдаются общие принципы «оптимизации» информации для намогильных памятников и памятных / обетных крестов (см. [2]). Играют роль и «экстралингвистические» факторы – форма и размеры памятника (креста), обусловливающие сокращения слов в эпитафиях. В исследуемом регионе традиция рукотворных надписей сохранялась довольно долго: резчик работал «по шпаргалке» (воспроизводя текст, предоставленный заказчиком, см. об этом [1]), но и сам привносил что-то исходя из размеров памятника, чтобы уместить надпись (этим могут быть обусловлены необычные переносы и разнообразные сокращения слов).
20 Приведем пример надписи, в которой большинство элементов представлено без сокращений:
21 З [в центре изображение восьмиконечного креста] П / РАБА БѠЖ / УЛИТА / ДАНИЛОВНА / РОМАНЮК / ЖЫЛА 80 ЛЕТ / УМЕРЛА / 6-II-1951 г. / МИР / ПРАХУ / ТВОЕМУ / СЕИ КРЕСТ / СОРУЖЕН / СЫНОМ АЛЕКСА / НДЕР РОМАНЮК / 6-III-1952 г. (Щ-Н)1.
1. Здесь и далее надписи передаются в соответствии с оригиналом, с соблюдением орфографических, графических и шрифтовых особенностей; разделение на строки показано знаком /. После текста эпитафии в скобках указывается название деревни, где расположен некрополь.
22 Как показывает материал, любой элемент (кроме имен) может быть подан в сокращенной форме:
23 ЗА. [четырехконечный крест] УП. / РАБА БОЖ. / УБЫЄНАГО / АДАМА / УБЫТ НЄМЦА / 26. Д. ІЮЛЯ / 1944 Г. / ПРОЖ. 53 Г. / СЄЙ КР. СООР. / ДЄТЯМЫ И / ЖЄНОЮ […] (Ч).
24 Рассмотрим более подробно отдельные элементы эпитафий, которые традиционно передаются с сокращениями.
25 Начальные аббревиатуры Тексты эпитафий открываются в большинстве случаев стандартными формулами (буквы могут разделяться точками, а могут и не разделяться): З У («здесь упокоился(лась)»), З П («здесь покоится»)2, ЗА. УП, ЗА УП. («за упокой»), В П («вечная память»). На надгробиях и обетных крестах буквы начальных формул могут быть дополнены изображением креста (чаще православного – шестиконечного или восьмиконечного).
2. Исследователи некрополей Южного Подляшья расшифровывают подобные аббревиатуры как ЗП ‘здесь покоится’ и ЗУ ‘здесь упокоится’ (см. [10. S. 28]), возможно, на том основании, что в их распоряжении имеется эпитафия, где данная формула представлена в «раскрытом» виде с употреблением глагола в настоящем времени: ЗДЕСЬ УПОКОИТСЯ / РАБ БОЖИЙ / ТАБАНЮК МАТВЕЙ […] (Заблотье, пов. Бяла Подляска [7. S. 98]).
26 Единожды на кладбище д. Дубичи Церковные встретилась нам «зеркальная» аббревиатура П З («покоится» здесь?): П. [наклоненный влево восьмиконечный крест] З. / ПАРАСКЄВИЯ / ПАВЛОВНА / ПШЧОЛА […] (ДЦ).
27 В этом ряду выделяется сокращение В. П. «Вечная память» в эпитафии может фигурировать дважды: как начальная аббревиатура (см. также [13; 10. S. 27; 14. C. 89]) и как финальная полная формула:
28 В [четырехконечный крест] П / ЗДЕСЬ ПОКОИ- / ТЦА МЛАДЕНЕЦ / МИРОСЛАВ / ГЕРАСИМИЮК / РОД 28 V 1962 г. / ПОМ 30 V 1962 г. / ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ / ЕМУ / СЕЙ [четырехконечный крест] КРЕСТ / 1968 г. / СООРУЖОН / РОДИТЕЛЬАМИ / МИКОЛАИ И НИНА / ГИРАСИМИЮК ДИР ЧЕХИ. ОРЛЬАНСКИ (ДЦ)3.
3. На интересный случай соседства двух аббревиатур указал авторам С. В. Грунтов (Минск). Текст на надгробии 1899 г. в одной деревне под Минском начинается так: В. П. / З. П. / Прах... Аббревиатура В. П. означает здесь «вечная память» («вечный покой» и «здесь покоится» составляли бы стилистически избыточную конструкцию). Тем не менее, вероятно, под влиянием того, что в эпиграфике получила широкое распространение полная заключительная формула «вечная память», дублирующая начальную аббревиатуру (см., например, [7. S. 27, 51, 76], некоторые исследователи расшифровывают начальное В. П. как «вечный покой», стремясь избежать смысловой тавтологии, см., например, [3. С. 93].
29 Среди наших материалов есть пока только один пример, когда «вечная память» выступает в начале эпитафии как полная формула. Это деревянный крест-кенотаф Стефану Онищуку на прицерковном участке в д. Курашево:
30 [фотография] / О ВЕЧНОЙ / ПАМЯТИ / СТЕФАНА / АЛЕКСЕЕВА / ОНИЩУКА / УБИТОГО [нижняя часть надписи ушла под землю] (Кур).
31 Рядом с крестом стоит каменный крест-кенотаф этому же солдату, как следует из эпитафии – умершему от ран в мае 1945 г. и похороненному в Гросс Линденау [2. S. 354–355].
32 В Южном Подляшье аналогичную пару составляют аббревиатура Б. П. («блаженной памяти») и формула-закрепка «вечная память» («вiчная память», «вiчна йому память», «вiчна iй память», которая также может принимать вид аббревиатуры В.П., ВIП, В.Є.П. [7. S. 26, 29, 48; 10. S. 32; 4. Р. 195, 199].
33 Отметим, что широко распространенная в эпитафиях Южного Подляшья аббревиатура Б П / Бл. П («блаженной памяти», «блаженної памяті») [4. Р. 198; 13; 10. S. 27; 7], которая соответствует аббревиатуре Ś. P. («świętej pamięci») на польскоязычных надгробиях в аналогичной позициях [7. S. 17; 10. S. 26]4, нам пока не встретилась ни разу.
4. Ф. Чижевский отмечает также уникальный случай транслитерации польской аббревиатуры на кириллицу: С. П. / ЗДЕС ПОКОИТСЯ / ПРАХ РАБА БОЖА / ГО / ТРИФОНА / БОЖИКА […] (Сосновица, Парчевский пов. [7. S. 19]).
34 Интерес представляют случаи, когда кириллическая эпитафия дублируется польскоязычной надписью на латинице: на кириллице эпитафия начинается с аббревиатуры З. П. («здесь покоится»), на латинице – с аббревиатуры Ś. P. Именно так оформлены эпитафии на могилах супругов Масальских на кладбище д. Дубичи Церковные.
35 Левое надгробие: З. П. / МАРИЯ / МАСАЛЬСКА / жила лет 88 / ум. 4.II.1999 / МИР ПРАХУ ЕЁ.
36 На кресте временная табличка: Ś. P. / MASALSKA MARIA / Żyla lat 88 / Zm. dn. 04.02.1999 r. / Prosi o modlitwę / DO BOGA.
37 Правое надгробие: З. П. / ИЯКОВ / МАСАЛЬСКИ / жил лет 96 / ум. 1.XII.2005 / МИР ПРАХУ ТВОЕМУ.
38 На кресте временная табличка: Ś. P. / JAKUB / MASALSKI / Żyl 95 lat / Zm. dn. 01.12.2005 r. / Prosi o modlitwę / Do BOGA.
39 Что в этом случае означает Ś. P. – «świętej pamięci» или «święty pokój»? Согласно устоявшемуся мнению, в католических эпитафиях Ś. P. в начальной позиции всегда означает «świętej pamięci», хотя встречаются и интерпретации в пользу слова «pokój» [3. С. 93]. Возможно, перед нами как раз такой случай? При обсуждении этого сюжета белорусский историк С. В. Грунтов (Минск) отметил, что в православной местности могло произойти какое-то смешение традиций и польская формула могла получить новое прочтение, но говорить об этом с уверенностью можно лишь в том случае, если на том же кладбище выявлены памятники с начальной развернутой формулой «święty pokój»; в целом же даже при полной содержательной идентичности русской и польской надписей аббревиатуры З. П. и Ś. P. могут указывать на разные вещи – покой и память соответственно, как это утвердилось в православной и католической традициях5.
5. Авторы благодарят С. В. Грунтова за консультацию.
40 Отметим, что начальная формула может не согласовываться с текстом эпитафии, представляя, таким образом, своеобразный декор, выполняя функцию «заголовка»:
41 З. П. / ЗА УПОКОЙ / РАБА БОЖОГО / ФИОДОРА / ПИОНЧУКА / ПОМЕР 24. МАЯ / 1900 ГОДУ / ПОЖЫЛ 77 Г. ОТ РОДУ (Чер).
42 Аналогичный пример – воинский мемориал на прицерковном кладбище в д. Новоберезо́во, могила неизвестного солдата:
43 З. [восьмиконечный крест] П. / НЕИЗВЕСТНОМУ ВОЙНУ / ПОГИБШЕМУ В ЧАС6 / ВТОРОЙ МИРОВОЙ / ВОЙНЫ / [декор] / МИР ПРАХУ ТВОЕМУ (Н).
6. Выражение в час […] войны является калькой с польского, ср.: w czasie wojny. Написание войну (т.е. воину) может быть обусловлено польским аналогом, ср. wojownik, woj.
44 Несколько эпитафий на кладбище д. Дубичи Церковные начинаются со слов «О упокоении…» (два зафиксированных памятника сооружены одним человеком – жителем д. Тофиловци Василием). Данная формула повторяет формулу, используемую в церковных записках об умерших, которых поминают во время богослужения:
45 [по центру: головка амура с крылышками] / О УПОКОЕНIИ / Р.Б. / ЛЕОНТIЯ / УМЕРШ. 22 АВГ. / в 1934 г. / на 52 г. жиз. / И СРОДНИКОВ ЕГО (ДЦ);
46 О УПОКОЕНIИ / ВАСИЛИЯ / САКОВИЧА / Ум. II 10. / 1957. г. Ж. 82 г. / ИОАННА ГРИГОРIЯ / ЦЕНЦЕЛА / СООРУЖЕН / ЖИ. Д. ТОХВИЛОВ / ЦИ ВАСIИЛИЕМ / 1958 г. (ДЦ);
47 О УПОКОЕНIИ / ФЕКЛЫ / ум. 5. IX. 1958 г. / ж. 71 го / САКОВИЧ / СООРУЖЕН / Ж. Д. ТОХВИЛОВЦ / ВАСИЛИЕМ (ДЦ).
48 Некоторые эпитафии отражают, вероятно, процесс работы над ними – начали писать одну формулу, а закончили другой:
49 За [фото в военной форме] П. / ВО [фото] ЄНН- / А [фото] ГО / ПОРУЧНИКА / ВАСИЛIЯ / ВАСИЛИЄВИЧ / БОНДАРУКА (ДЦ).
50 Судя по грамматическому согласованию, предполагалось «За упокой военнаго поручника», т.е. аббревиатура должна была быть За УП. Но мастер то ли пропустил букву У, то ли вспомнил другую формулу («здесь покоится»), и на памятнике появилась лишь буква П. Возможно еще одно объяснение: перед нами калька с польского «za pokój» или «za spokój» («за упокой»), представленная как «за покой» (За. П.).
51 Исследователи некрополей Западной Белоруссии отмечают, что на православных кладбищах Гродно начальные аббревиатуры редки, и видят в этом влияние католической традиции [3. С. 92–93]. Наши материалы свидетельствуют о другом: начальная аббревиатура содержится на всех, за малым исключением, надгробиях сельских православных некрополей Подляшья.
52 Кому посвящена эпитафия Собранный материал свидетельствует, что абсолютное преимущество при указании на личность усопшего составляет аббревиатура типа З. П и следующие за ней имя и фамилия покойного (частотно также указание при имени аббревиатуры Р Б («раб Божий» – см. ниже).
53 В наших материалах зафиксировано единичное (д. Черемха) упоминание о том, что в могиле покоится «прах» (при этом перед нами довольно редкий случай дублирования начальной аббревиатуры первыми словами эпитафии – «здесь упокоился» / «здесь покоится»):
54 З [четырехконечный крест] У / ЗДЕСЪ ПОКОИТСЯ / ПРАХ Р. П.7 / ПАЛАГЄЯ КУПРИЯНОВНА / ЛАГВИНУК / СК. 1949. Г. Д 5. АВГУ / АНТОНIЯ. АННУ / ФИЛИПА. / СЕЙ. КРЄСТ. СООРУЖЄН / ДЄТМЫ. И. МУЖОМ. / СТЄПАНОМ / 1952 Г. Д 22. СЄНТ (Чер).
7. Аббревиатура Р. П. означает «рабу Божью», т. е. должно было быть написано Р. Б. Это либо ошибка мастера, либо пример гиперкоррекции, ср. в одной эпитафии из Южного Подляшья – усобшия вместо усопшия: В.П. / УПОКОЙ ГОСПОДИ / ДУШУ УСОБШИЯ / РАБЫ ТВОЕЯ / АННЫ ИГНАТЮК […] (Яблечна, пов. Бяла Подляска [7. S. 39]).
55 В материалах из Южного Подляшья (зона преобладания украинских говоров), напротив, упоминание о покоящемся прахе частотно (52 эпитафии из 525) [7]. Можно предположить, что данная формула является характерной для традиции эпитафий данного региона. Отметим, что единственный случай из нашей коллекции зафиксирован в населенном пункте, относящемся к переходной зоне украинско-белорусских говоров и сохраняющем в традиции мемориальной эпиграфики черты «украинской» зоны Подляшья.
56 Согласно материалам из Южного Подляшья, на большинстве памятников, посвященных нескольким людям, слово «прах» употребляется в ед. ч., ср.: ЗДѢСЬ ПОКО / ИТСЯ ПРАХЪ РАБО / ВЪ БОЖИХЪ / АННЫ, ϴЕОДОРА / ДОМИКИ / IАКУМА, АННЫ И МАТРОНЫ / ВАЩУКИ […] (памятник датирован 1913 г.; Добратыче, пов. Бяла Подляска [7. S. 104]); ЗДѢСЬ ПОКО / ИТСЯ ПРАХЪ РАБО / ВЪ БОЖИХЪ / ЮЛИ / ЯНIИ ВАСИЛIЯ МА / РIИ СТЕΘАНА / […] СЕИ / КРЕСТ СООРУ / ЖЕНЪ IАКОВОМЪ ВАЩУКОМЪ […] (памятник датирован 1971 г.; Добратыче, пов. Бяла Подляска [7. S. 104])8; ЗДЕСЬ ПОКОИТСЯ / ПРАХ РАБОВ БОЖИХ / АНТОНА / АННЫ / РЫБЧИНСКИХ […] (Гола, Влодавский пов. [7. S. 83]); ЗДѢСЬ ПОКОИТСЯ ПРАХЪ / СУПРУГОВЪ / ИВАНА И ЕЛЕНЫ / СИДОРУКОВЪ / СКОНЧ. 4 АПРѢЛЯ 1913 Г. (Вырыки, Влодавский пов. [7. S. 87–88]); ЗДѢСЬ / ПОКОИТСЯ ПРАХЪ / МЛАДЕНЦЕВА / АНДРЕЯ / СОФIИ МАРIИ / И МИХАИЛА / ГАРМАТА / СООРУЖИЛИ ОТЕЦЪ И МАТЬ ИХЪ / ЛУКА и РОЗАЛIЯ / ВЪ 1893 Г. (Стжельце, Хелмский пов. [7. S. 32]). Иногда при упоминании праха нескольких покойных во мн. ч. ставится глагол, ср.: ЗДѢСЬ ПОКОЯТСЯ ПРАХЪ / РАБА БОЖЬЯ / НИКОЛАЯ / КОЗЬМЫ / СЪ ЕГО ДѢТЬМИ […] (Лещаны, Хелмский пов. [7. S. 52]).
8. Судя по тому, что памятники установлены на соседних участках, поставлены они в память членов одной семьи Ващук; этим же может быть обусловлено использование дореформенной русской орфографии в эпитафии 1971 г. (своего рода семейная традиция).
57 Среди наших материалов есть единичный пример употребления слова «прах» во мн. ч. на памятнике, установленном в память нескольких человек (д. Клейники Гайновского повета); любопытно, что конечная формула опять переводит слово «прах» в единственное число (см. подробнее ниже):
58 [место для иконы] / ЗДЕС ПОКОЯТСЯ / ПРАХИ РЕБ. БОЖИХ / ХРИСАНФ ТОМАШ / МЕФОДIИ МИХАИЛ / ЯКОВ СТЕПАН / ПЕРАСКЕВА УЛЯНА / ОЛЬГА 1935 г. МИР / ПРАХУ / ТВОЕМУ (Кл).
59 Ср. эпитафию на могиле Петра Трохимюка (и, возможно, его родственников – надпись в публикации воспроизведена не полностью): ВIЧНА ПАМЯТЬ ВАШИМ / ПРОХАМ […] (Голешув, Влодавский пов. [7. S. 100]).
60 Отметим, что по сравнению с нашими материалами, данные Ф. Чижевского из Южного Подляшья содержат свидетельства о том, что в могиле покоится «тело» или «тела» (пять упоминаний – четыре случая из пов. Бяла Подляска и один из Парчевского пов. [7. S. 13, 38, 61, 78, 96]) и «останки» (один случай из Парчевского пов. [7. S. 109]).
61 Раб Божий / Раба Божая / Рабы Божии Имени погребенного часто предшествует указание на его статус («раб(а) Божий(ая)»). Эти слова могут быть написаны полностью или частично сокращены:
62 [изображение шестиконечного креста] / ЗА. УП / РАБИ / БОЖИЙ / КАТЭРИ / НИ ДЕРЭ / ВНI ДУБИ / ЧИ. / [в нижней части памятника изображение четырехконечного креста] (ДЦ);
63 РАБА БѠЖ / УЛИТА / ДАНИЛОВНА / РОМАНЮК […] (Щ-Н).
64 Обращают на себя внимание случаи, когда в эпитафии смешиваются буквы разных алфавитов, например Б кириллическое и В латинское:
65 З. [в центре изображение шестиконечного креста] П. / РАВА ВОЖIЬ / КИРIЬЛА / БИЛКИЕВIЧ […] (Ч).
66 В подавляющем большинстве случаев данное определение передается аббревиатурой Р Б / Р. Б. (см. также [10. S. 28]):
67 О ЗДРАВИИ / Р. Б. / МУЖЧИН / и / ЖЕНЩИН / дер. ЧЕХИ / 17 VI 1962 г. (ДЦ, прицерковный участок).
68 Реже встречаются случаи упоминания «рабов Твоих»:
69 […] ДУШЫ / РАБЫ ТВОЯ / ОНIКIЯ / I МАРIЙ / КАРЧЕВСКI […] (Ч);
70 УПОКОЙ ГОСПОДЙ / Р. Т. КОРНИЛIЙЯ Й / ТАТИЯНУ […] (Ч).
71 Содержательная часть эпитафии: сокращения частотных слов
72 Разнообразие наблюдается при описании установления креста или памятника. Используются формулы: крест «сооружен», «поставлен» + кем (имя/термин родства в тв. п.); крест «соорудили», «сооружили» + кто (имя/термин родства в им. п.)9. Второй вариант упоминания жертвователей – использование формулы «память от», «на память от» + род. п. Все эти слова (включая термины родства и имена собственные донаторов) могут сокращаться, они понятны потенциальному читателю и узнаваемы – отсекаются окончания или слова сокращаются до одной буквы (например, «ж» – «жизни»); в словах, традиционно писавшихся под титлом в церковнославянских текстах (например, «крест»), опускаются гласные:
9. Ср. в Южном Подляшье: «сей крест соружил», «сооружили отецъ и мать», «мать сооружыла», «збудовав», «збудовала», «поставлен сiьновями», «сей крест сооружил», «сеи крест сооруженъ» [7. S. 14, 32, 48, 49, 54, 91, 104].
73 СООРУЖ. ЖЕНЩИН. Д. / ДУБИЧИ-ЦЕРКОВНЫ / 15 МАЯ 1938 г. (ДЦ, придорожный крест);
74 СЕЙ КР. СООР. / ДНЯ 6-I-1962 г. / МОЛОД. ДЕР. / РУТКА (ДЦ, прицерковный участок);
75 СЕЙ КРЕСТ / СОР ОЛГА / ВИЛКIЕВIЧ (Ч);
76 СЕ КРСТЪ СОРУЖЕНЪ / СИНОМЪ / ϴИЛИПОМЪ (ДЦ);
77 СЕЙ КРЕСТ / СООРУЖОН / ДОЧЕР МАРЙ / СЕГЕНЬ (Ч);
78 НЕЗАБВЕН ДЫВЕРУ / ПАРАСКЕВА ПЧЕЛА / Д. ТОФИЛОВЦЫ / 20. IV 1949 (ДЦ);
79 ДОРОГ СЫНУ / ДИАКОН РОМАН и / МАРИЯ (ДЦ);
80 ДОРОГ МУЖУ И СЫНУ / МАРИЯ / Д. ТОФИЛОВЦЫ I I 1950 г (ДЦ);
81 Нами была зафиксирована эпитафия, в которой говорится о четырех поколениях одной семьи (памятник установлен оставшимися в живых представителями «поколения детей» – среди почивших упоминаются родители, дети, внук и правнук):
82 з. [крест шестиконечный] п. / ГЕРМАН / КАЧКА / ж. 65 г. ум. В 1831 г. / ДЕТИ ЕГО МАРИЯ / ТИМОФЕЙ АНАСТАСИЯ / ВН. ИВАН И ПР. ПЁТР / МИР ПРАХУ ИХ / ПАМЯТЬ ОТ ДЕТЕИ / д. ДУБИЧИ-Ц. 1974 г. (ДЦ).
83 Так же, как и в соседних регионах, используются частотные сокращения типа род.[ился], р.[одился], ж.[ил], ск.[ончался], ум.[ер], уб.[ит], пог.[иб] и др. [7. S. 28, 30, 31, 32 и др.; 10. S. 28]:
84 З. [изображение шестиконечного креста] П. / ПАВОЛ / МАКСИМЭК / род. 1884 г. ск. 1944 г. / ЛИДИЯ / род. 1931 г. ск. 1934 г. / НИНА / жила 3 мес. (Щ-Н);
85 [надгробие в виде сердца, в правом верхнем углу – фото] / МАРИЯ / СИЛЬВОНЮК / род. 18.10.1968 / ск. 12.07.1974 / от скорбяшчых / родителей (Щ-Н);
86 З. [место для портрета? иконы?] П. / МЛАДЕНЕЦ / МИРОСЛАВ / ГЕОРГИЕВИЧ / ЯКОНЮК / р. 22-VI 1962 г. / ум. 30 III 1963 г. / СЫНОК НАШ ДОРОГОЙ / ЛЕЖЫШ ТЫ В ЗЕМЛИ СЫРОЙ / МЫ ОЧЕНЬ ПЕЧАЛИМ СЕБЪЯ / ЖЕ БОЛЬШЕ НЕ УВИДИМ ТЕБЪЯ / ГЕОРГИЙ И НИНА / с дер. ЧЕХИ 20 IV 1963 г. (ДЦ);
87 З. [изображение шестиконечного креста] П. / МИХАИЛ / СИМЕОНОВИЧ / ТАРАСЮК / род. 13 XI 1949 г. / ум. 16 VIII 1950 г. (ДЦ);
88 З. [в центре изображение шестиконечного креста] П. / РАВА ВОЖIЬ / КИРIЬЛА / БИЛКИЕВIЧ / ПР 78 ЛЕТ / СК 17 III 1951 / МИР ПРАХ / СЕЙ КРЕСТ / СОР ОЛГА / ВИЛКIЕВIЧ / ЧIЬЖIЬ 20 IX / 1963 г. (Ч).
89 Для обозначения периода жизни употребляется глагол несовершенного вида «жил(а)»: ИВАН / ГРИГОРУК / жил 30 лет (ДЦ); МАРЫЯ / КАЗИМИРУК / ЖИЛА 30 Л. (ДЦ); ИВАН / АНТОНЮК / ж. 66 л. (ДЦ); ДОЧКА АНАСТАСИЯ / ж. 4 г. ум. в 1941 г. (ДЦ).
90 Для обозначения истечения жизненного срока употребляются глаголы совершенного вида «прожил», «пожил» (ср. [10. S. 29]), а окончание жизни описывается не только литературными глаголами «умер», «скончался», но и просторечным «помер» («пом»., «пр.»):
91 За [четырехконечный крест, основание в овале] УП. / РАБА БОЖ / ФОМУ / ЛЄВЧУКА / [волнистый декор] / ПРОЖИЛ / 72 г. / ПОМЄРЬ 1938 Г. / [волнистый декор] / СЄЙ КР. СООР. / ОЛЬГОЮ / ДУДЄЬЛ / [волнистый декор] / 1969 Г. (Ч);
92 З. [четырехконечный крест] П. / ЗА УПОКОЙ / РАБА БОЖОГО / ФИОДОРА / ПИОНЧУКА / ПОМЕР 24. МАЯ / 1900 ГОДУ / ПОЖЫЛ 77 Г. / ОТ РОДУ (Ч);
93 В [четырехконечный крест] П / ЗДЕСЬ ПОКОИ- / ТЦА МЛАДЕНЕЦ / МИРОСЛАВ / ГЕРАСИМИЮК / РОД 28 V 1962 г. / ПОМ 30 V 1962 г. […] (ДЦ);
94 З. [в центре оставлено место для иконы?] П. / ФИЛИПА / ГОЛЬОНКО / УР. 1893 г. ПР. 1945 / ПАМЯТЬ / ОТ ЖЕНЫ / И ДЬЕТЬЕЙ / ЧЫЖЫ дн. 17 IV 49 (Ч).
95 Есть единичные примеры своеобразного высокого стиля; в эпитафии на могиле Анисима Багинского говорится, что он «скончил жизнь»:
96 [барельефное изображение скорбящей женщины] / АНИСИМ БАГИНСКI / ОТ РОДУ 32 ГОДА / СКОН. ЖИЗ. 14 ДЕКАБ / 1935 Г. МИР ПРАХУ / ТВОЕМУ В ПАМЬЯТ / ПО ДОРОГОМУ МУЖ (Щ-Н).
97 Некоторые эпитафии отражают влияние польского языка; зафиксирована передача кириллицей польских лексем urodzilа się, zmarła:
98 ЗА [изображение наклоненного вправо шестиконечного креста] УП. / Дмитрук Анна / здому Саевич / у. 17 VI 1891 зм. / 24 IX 1959 го. / прсив о молитве / соружнь Р.Б. / Дмитрук Максим / Климиук Владимр (ДЦ).
99 В этой эпитафии польское влияние очевидно и в употреблении традиционной финальной формулы «просив о молитве» (ср. пол. prosi o modlitwę, proszę o modlitwę – «он (умерший) просит о молитве» или «я (умерший) прошу о молитве»)10. Как указал нам коллега С. В. Грунтов, данная формула на католических надгробиях представлена в более конкретизированном варианте: Proszę o Zdrowaś Maryjo (с большой вариативностью окончания имени Мария) или Proszę o Pozdrowienie Anielskie11. В нашем случае интересна форма прсив (т. е. просив), указывающая, что о молитве за упокой души просил один из поставивших памятник донаторов?
10. См. рассмотренные выше эпитафии на могиле супругов Масальских, где данная формула составляет параллель с финальной формулой кириллической эпитафии – «мир праху твоему».

11. Благодарим С. В. Грунтова за консультацию. Об этих формулах см. также [3. С. 101].
100 Результатом влияния польского языка можно объяснить особенности согласования числительных со словом «года»/«годов» или «лет»:
101 П. [наклоненный влево восьмиконечный крест] З. / ПАРАСКЄВИЯ / ПАВЛОВНА / ПШЧОЛА / Ум. 27 октябра / 1943 го. / жи. 70 го. (ДЦ);
102 З. [изображение шестиконечного креста] П. / ЕВDОКИЯ ИВАНЮК / жила 51 лет / мир праху твоемY / Грабовец (ДЦ);
103 [лежащий шестиконечный крест и лавровая веточка] / З.П. / АНАСТАСИЯ / КОВШУК / ЖИЛА 102 ЛЕТ / УМ. 26 - VI - 2012 г. / МИР ПРАХУ ТВОЕМУ (ДЦ)12.
12. На этой могиле сохранена первая временная табличка, где написано по-польски: Ś. P. / ANASTAZJA / KOWSZUK / Żyła lat 102.
104 Аналогичная тенденция прослеживается и в материалах из Южного Подляшья: В. П. / ЮЛЬЯ / ГАЦЬ / ЖИЛА ЛЕТ 91 […] (Горостыта, Влодавский пов. [7. S. 31]); ЗДЕСЬ ПОКОИТСЯ / ИВАН ЁВИК / ЖИЛ ЛЕТ 81 […] (Конты, пов. Бяла Подляска [7. S. 42]); ЕМЕЛЯН / КУШНЕРУК / ЖИЛ 63 ЛЕТ […] / EMILIAN KUSZNERUK / ŻYŁ LAT 63 […] (Бокинка Паньска, пов. Бяла Подляска [7. S. 56]).
105 Для обозначения внезапно оборвавшейся жизни (гибель на войне или в результате несчастного случая) употребляются не только глаголы «убит» или «погиб», но и определение смерти как «трагической / трагичной», при этом вариативность написания в данном случае также велика:
106 [в центре – место для иконы / лежащий восьмиконечный крест] / ВЛАДИМИР / РОМАНОВИЧ / СТАРОСЕЛЬНИК / УБ. НЕМЕЦКИМИ / ОКУПАНТАМИ / 27. VI. 1941 г. / НА 25 г. ЖИЗ. / ПОМЯНИ ЕГО ГОСПОДИ / ВО ЦАРСТВИИ ТВОЕМ […] (ДЦ);
107 ПАВЕЛ / ЗИНОВИЕВ / РОЛЯ / род. 24 III 1909 / уб. в польск. арм. / 16 IV 1945 г. / и похоронен / в г. Кольфурт / [фотография] / МИР ПРАХУ ТВОЕМУ (ДЦ);
108 УПОКОЙ Г. / ДУШУ РАБА ТВОЕГО / АЛЕКСЕЯ / ЛЕОНЮКА / ПОГ. ОТ НЕМЦОВ / В ЛЮБЛИНЕ В 1943 г. / ЖЫЛ 34 года (ДЦ);
109 [слева – детское фото, справа – шестиконечный крест] / З.П. / ПЁТР / ВИШНЕВСКИ / род. 2.01.1976 г. / погиб траг. см. / 14.04.1979 г. (Ч);
110 ТРОФИМ ж. 15 л. / ПОГИБ ТР. СМ. в 1942 г. (ДЦ);
111 [изображение четырехконечного креста / ниже по центру фото, вокруг него группируется надпись] / За [фото в военной форме] П. / ВО [фото] ЄНН- / А [фото] ГО / ПОРУЧНИКА / ВАСИЛIЯ / ВАСИЛИЄВИЧ / БОНДАРУКА / ПОГИБ ТРАГИ- / ЧНОЙ СМЄРЬЮ / 25 Д IЮНЯ 1953 г / В 6 ВЄЧЄРА Ч. / РОЖД. ЄГО 27 Д / ОКТЯБРЯ 1929 г / СЄЙ КР. СООР. / МАТЄРЬЮ / БОНДАРУК / Д. ЧОХИ (ДЦ).
112 Аналогичные конструкции зафиксированы в Южном Подляшье: «загинули трагiчно», «трагiчно загинув» [7. S. 57, 97].
113 «Трагично» можно не только погибнуть, но и умереть:
114 МИХАИЛ / МИХАЙЛОВИЧ / ИВАНЮК / жил 21 г. / ум траг. 17 XI 1965 (ДЦ).
115 Эта формула также распространена в южной части Подляшья, она даже более частотна, чем формула с глаголом «погиб»: «пом. трагично», «трагично померла», «вмер трагiчно», «траг. пом.», «помер трагiчно», «помер трагичною смертью», «пом. траг.», «трагично вмарлому», «пом. трагично» [7. S. 28, 51, 59, 75, 76, 87, 92, 93, 108].
116 Сокращениям подвергаются названия месяцев, на которые пришлась смерть: АПР[е]ЛА (ДЦ, коллективный памятник без фамилии), АВГ[уста] (ДЦ, Леонтий), АВГУ[ста] (Ч, Лагвинук); СКОН. ЖИЗ. 14 ДЕКАБ / 1935 Г. (Щ-Н, Багински), ум. 17 дек[абря] 1936 г. (ДЦ, Качка), 15 ФЕВР[аля] 1925 г. (ДЦ, Джега), 13 СЕН 1933 г. (ДЦ, Джега). В случаях, когда при передаче дат используются римские цифры, надписи иногда превращаются в ребус, как, например, на надгробии Пелагии Онопрыюк на кладбище д. Дубичи Церковные:
117 З. [изображение восьмиконечного наклонного креста и место для иконы] П. / ПЕЛАГИЯ / ПЕТРОВНА / ОНОПРЫЮК / ж. 74 л. ум. 3IX63 / МИР ПРАХУ ТВОЕ- / М.У. / [разделительная линия] / ДОРОГОЙ МАМЕ / КРЕСТ СООРУЖЕН / ГРЫГОРЫЕМ. ОЛЬГОЙ / ДЕР. МОХНАТЕ (ДЦ).
118 Дата смерти в данном случае (написана без пробелов и точек между цифрами) может быть прочитана и как 3 сентября, и как 31 октября.
119 Заключительные формулы
120 Наиболее частотным заключительным элементом эпитафии является «мир праху твоему / вашему / их»13. При этом воспроизводится она в широком диапазоне – от полной формулы до аббревиатуры:
13. В польскоязычных надписях этой формуле соответствует формула Pokój jej / jego / ich duszy / duszom, см. [13].
121 З. [изображение шестиконечного креста] П. / АНАСТАСИЯ / РЫБАК / ж. 94 г. ум. в 1981 г. / МИР ПРАХУ ТВОЕМУ / ПАМЯТЬ ОТ РОДНЫХ / в 1982 г. (ДЦ);
122 З. [изображение шестиконечного креста] П. / АЛЕКСАНДРА / АРСЕНТИЕВНА / КРАСЬКО / ж. 35 л. ум. в 1937 / МИР ПРАХУ ТВОЕМУ / ПАМЯТЬ ОТ ДОЧКИ / КСЕНИИ с МОСКВИ / в 1970 г. (ДЦ);
123 З. [изображение шестиконечного креста] П. / ПАВЕЛ / ТАРАСИУК / жил 86 лет / ум. 28. VII. 1949 г. / [декор] / МИР ПРАХУ ТВОЕМУ (ДЦ);
124 [изображение шестиконечного креста на голгофе] / ЗА [фото на две строки] УП. / Р [фото на две строки] Б / ОТРОКОВIЦА / НАДЕЖДЫ / Г. 1925 20.IV / СОН. 1946 25 XII / МI ПРАХУ / ТВОЕМУ (Ч)14;
14. В этой эпитафии Г. 1925 должно означать Р. 1925 (родилась в 1925 г.); СОН 1946 – СКОН 1946 (скончалась в 1946 г.).
125 [в левом верхнем углу – фото] / З. [изображение шестиконечного креста] П. / МАРЫЯ / КАЗИМИРУК / ЖИЛА 30 Л. / МИР ПРАХУ ТВО / ПАМЯТОТСЫНА (ДЦ);
126 З. [шестиконечный крест] П. / МАРИЯ / МАСАЛЬСКА / жила лет 88 / ум. 4.II.1999 / МИР ПРАХУ ЕЁ (ДЦ);
127 З [четырехконечный крест] П / АННА / ДАНИЛЮК / РО 26 III 1988 / УМ 26 III 1988 / МР ПР ЕЕ (ДЦ);
128 З У / ВЕРА / ГАВРЫЛЬУК / ЖЫЛА 31 / СК 7 IX 1936 / МИР ПРАХ / СЕИ КРЕСТ / СОРЖ / СЫН ВА / СИЛИ ЧЫЖЫ / 15 IV 1966 (Ч);
129 [фото] / МИХАИЛ / МИХАЙЛОВИЧ / ИВАНЮК / жил 21 г. / ум траг. 17 XI 1965 / М.П.Т. / СООРУДИЛ СЫНУ / МИХАИЛ / д. ГРАБОВЕЦ 1966 г. (ДЦ)15;
15. В польскоязычных эпитафиях формула также может быть представлена в виде аббревиатуры: PJD «pokój jej/jego duszy», PID «pokój ich duszom» [10. S. 31].
130 З. [наклоненный влево восьмиконечный крест] П. / ЕЛЕНА / МОРЕ / жила 85 л. / ум. 12 X. 1975 г / М. П. Т. / сооружен ЛЕОНТИЕМ / д. ТОФИЛОВЦИ (ДЦ).
131 Наше внимание привлекла эпитафия на одном из памятников в д. Щиты-Новодворы:
132 БЕЗЮК / АФАНАЗИЙ / жил 53 г. ум. 8.08.1946 г. / ИОАН / жил 52 г. ум. 7.06.1948 г. / АНАСТАЗИЯ / жэна Афаназия / [на нижней части памятника отдельная табличка] / МИР ПРАХУ ТВОЕМУ (Щ-Н).
133 Это семейное захоронение, но финальная формула дана в ед. ч. Можно сделать предположение, что слова «мир праху твоему» адресованы именно Анастасии, «жене Афанасия», ни дата рождения, ни дата смерти которой не указаны. Если для Анастасии этот памятник является кенотафом (т. е. захоронена она где-то в ином месте или место захоронения вообще неизвестно), то финальная формула является единственным способом помянуть ее вместе с родственниками.
134 Употребление финальной формулы во мн. ч. также разнообразно:
135 З. [изображение шестиконечного креста] П. / ВАРФОЛОМЕЙ / НЕСТЕРУК / ж. 68 л. ум. 26 III 1932 г. / И СЫН ЕГО / СТЕФАН ж. 35 л. / ПОГИБ НА ВОИНЕ / в 1917 г. / МИР ПРАХУ ИХ / ПАМЯТЬ ОТ СЫНА / ИВАНА д. ЧЕХИ / в 1970 г. (ДЦ);
136 З. [изображение шестиконечного креста] П. / ИВАН / ГРИГОРУК / жил 30 лет / убит нем. окуп. / 27 VI 1941 г. / И ДОЧКА АНАСТАСИЯ / ж. 4 г. ум. в 1941 г. / МИР ПРАХУ ИХ / ПАМ. ОТ ЖЕНЫ МАРИНЫ / И МАТЕРИ ПАРАСКЕВИ / д. ДУБИЧИ 1969 г. / жена / МАРИНА / ж. 83 г. ум. 26 X 1991 г. (ДЦ);
137 з. [крест шестиконечный] п. / ОНОПРЫЮК / ИВАН ум. 1920 г. / ВАВРЕН ум. 1920 г. / АКИЛИНА ум. 1936 г. / МИР ПРАХУ ИХ (ДЦ);
138 З. [изображение шестиконечного креста] П. / ЕВДОКИЯ ТИХА / ЖЫЛА 60 лет УМ. 1922 г. / муж её РОМАН / ЖЫЛ 57 лет УМ. 1909 / МИР ПРАХУ ИХНЕМУ / ПАМЯТЬ ОТЬ ДЕТЕЙ / д. ТОФИЛОВЦЫ (ДЦ).
139 Вариант «мир праху вашему» имитирует прямое обращение к покойным:
140 З. [изображение шестиконечного лежащего креста и веточки] П. / БЕРЕЗНЯК / младенцы / МАРИЯ / ИОСИФ / МАРИЯ / МИР ПРАХУ ВАШЕМУ (ДЦ);
141 СТЕФАН / ПЕТРОВИЧ / ПЧЕЛА / жил 71 г. / ум. 12 III 1949 г. / ПЕТР ПАВЕЛ И / АЛЕКСЕЙ / МИР ПРАХУ ВАШЕМУ (ДЦ).
142 Сингулярная форма поминания на коллективном памятном кресте может помещаться в начало эпитафии (за формулой следует список имен поминаемых) – нами зафиксирован один такой случай в Дубичах Церковных:
143 [изображение шестиконечного креста] / 1935 г. Д 25 / АПРЛА / МIР ПРАХУ / ТВОЄМУ. / ИВАИА СКО 1934 / МАРϴА. СКОЧ 1934 / АННА ПАРАСКВIЙ / N ВСЕХ СРОДНИКОВ / СЕ КРСТЪ СОРУЖЕНЪ / СИНОМЪ / ϴИЛИПОМЪ (ДЦ).
144 Молитвенные формулы
145 В эпитафиях может присутствовать формула, восходящая к поминальным молитвенным текстам на церковнославянском языке.
146 «Упокой Господи…»
147 В этом наиболее частотном обращении (ср. [7. S. 14–15, 20, 32, 33, 34, 39, 41–42, 45, 52, 61, 65, 68, 70, 71, 75, 77, 83, 88, 95, 99, 103, 111], предшествующем тексту эпитафии, написание имени сакрального персонажа может подвергаться сокращению; иногда сокращенно пишутся оба слова и вся фраза представлена аббревиатурой:
148 УПОКОЙ Г. / ДУШУ РАБА ТВОЕГО / АЛЕКСЕЯ / ЛЕОНЮКА (ДЦ);
149 У. [изображение шестиконечного креста] Г. / МДАДЕНЦА / АНАТОЛИЯ / РОЖ 26 I 1960 г. / УМ IV 6 1960 г. / СЕЙ КРЕСТ СООР. / РОДИТЕЛЯМИ (Чер).
150 По наблюдению А. Дудек-Шумигай, на надгробиях южной части Подляшья встречаются сокращения типа ГОС, ГСП, ГОСП или написание слова ГДИ под титлом [10. S. 29–30]; в наших материалах таких позиций пока не выявлено. В материалах Ф. Чижевского представлен единичный случай замены сакрального имени – вместо Господа упомянут Христос: УП. ХР. Р. БОЖ. / ЯКОВА В. / IОЙКО […] СК. […] 1909 Г. / Р. ДОР. ОТЦУ ОТI СIНА […] 1914 Г. (Кодень, пов. Бяла Подляска [7. S. 39]).
151 Обратим внимание на единичный случай, когда формула «Упокой Господи…» помещена в конец эпитафии. Адресована она не молодой девушке, захороненной в могиле, а людям, которых наряду с погребенной хотел бы помянуть донатор, установивший крест:
152 З. [четырехконечный крест] П. / ПЕЛАГИЙИ ПАВЛОВНА / ЛЕВЧУКЪ / СКОН. НА 17 ГОДУ / ЖИЗНЙ 1934 Г. 17 III / УПОКОЙ ГОСПОДЙ / Р. Т. КОРНИЛIЙЯ Й / ТАТИЯНУ / СЕЙ КРЕСТЪ СОРУЖЕНЪ / ФОМОЙ ЛЕВЧУКОМЪ /1935 Г. 5 АПРЕЛЯ (Ч).
153 «Помяни Господи…»
154 Эта формула была зафиксирована нами дважды16. Отметим, что оба случая нетривиальны: эпитафия в первом посвящена сыну диакона, во втором – читается на могиле самоубийцы.
16. В материалах Ф. Чижевского, значительно превышающих наши по объему, она также встречается редко – всего три случая, ср. [7. S. 34, 84, 103].
155 [в центре – место для иконы / лежачий восьмиконечный крест] / ВЛАДИМИР / РОМАНОВИЧ / СТАРОСЕЛЬНИК / УБ. НЕМЕЦКИМИ / ОКУПАНТАМИ / 27. VI. 1941 г. / НА 25 г. ЖИЗ. / ПОМЯНИ ЕГО ГОСПОДИ / ВО ЦАРСТВИИ ТВОЕМ / ДОРОГ СЫНУ / ДИАКОН РОМАН и / МАРИЯ / с. ДУБИЧИ 17 IX 1949 г. (ДЦ);
156 З [четырехконечный крест] У / Помяни / Господи / душу раба / Тимофея / Рынкевич / род. 1884 год / ум. 1-X-1949 го. / СМИЕРТЬ / ЗДЕЛАВ / СВОЕЙ РУКОЙ / [декор, два круга, как лежащая цифра 8] / СЕЙ КРЕСТ / СООРУЖИЛА / БЫЩУК АННА (Ч).
157 На возможность нетривиального прочтения формулы «помяни Господи» в контексте суицида внимание авторов обратил С. В. Грунтов. Он высказал предположение, что эту формулу можно трактовать как своего рода обход ограничений на поминание самоубийцы, налагаемых церковью; за душу самоубийцы кроме специального дня или дней молиться не принято, следовательно, и помещать на надгробие самоубийцы адресованную кому-либо из людей стандартную просьбу помолиться за него было неуместно; в данном случае помолиться просят Господа, а не прохожего или читающего эпитафию. Таким образом, душе человека, наложившего на себя руки, как бы обеспечивается поминовение свыше17.
17. Авторы благодарят С. В. Грунтова за консультацию.
158 «Прими во Царствии Твоем…»
159 [наклонный шестиконечный крест] / ПРIМИ ВО / ЦАРСТВIЬ ТВО / ЕМ ДУШЫ / РАБЫ ТВОЯ / ОНIКIЯ / I МАРIЙ / КАРЧЕВСКI / СЕЙ КРЕСТ / СООРУЖОН / ДОЧЕР МАРЙ / СЕГЕНЬ / ЧЙЖIЬ 7.IV.1955 (Ч).
160 В материалах из Южного Подляшья зафиксирована также формула «Царство небесное им» (Кодень, пов. Бяла Подляска [7. S. 49]), а также пять случаев, когда в эпитафии присутствует фраза «Со святыми / святами упокой душу усопшаго раба Твоего / души раб Твоих / душу усопшаю рабу Твоею / душу усопшаю рабы Твоею / душу рабы Твоея…», причем все эти эпитафии зафиксированы на одном некрополе (Заблотье, пов. Бяла Подляска [7. S. 16, 59, 90, 96, 110]) и составляют, таким образом, микролокальную традицию. По данным из Малопольского воеводства (лемки), собранным Л. Фроляк, эта формула бытует и там, ср.: «Съ Святими / Упокой Христе / душу раба твого / Павла / Павелчака / и сотвори єму / Вѣчную Память» (надгробие 1913 г., Горлицкий пов. [4. Р. 201]).
161 Памятник как память
162 Формализации подвергается также информация, от кого кому или в память кого поставлено надгробие. Донаторы могут обозначаться терминами родства (дети, муж, жена, сын, дочь, внук, «родные») или выступать под своими именами с указанием степени родства:
163 з. [крест шестиконечный] п. / УЛЬАНА / РОМАНОВНА / САМОСЮК / ум. I XI 1957 г. / НА 75 ЛЕТ / ЖЫЗНИ / МУЖ ЖЕНЕ / ДЕТИ МАТЕРИ […] (ДЦ);
164 З. [изображение 6-конечного креста] П. / АНАСТАСИЯ / РЫБАК / ж. 94 г. ум. в 1981 г. / МИР ПРАХУ ТВОЕМУ / ПАМЯТЬ ОТ РОДНЫХ / в 1982 г. (ДЦ);
165 З. [изображение шестиконечного креста] П. / ИАКОВ / ФИЛИППОВИЧ / РИБАК / жил 67 л. / ум. 27. IX. 1955 г. / ПАМЯТЬ ОТ ЖЕНЫ И ДИТЕЙ / АНАСТАСИИ ВЛАДИМИРА / И АННИ д. Тофиловци 1955 (ДЦ);
166 з. п. / ИГНАТ / ЛАВРЕНТИЕВИЧ / ОНОПРИЮК / прожыл 56 лет / ум. 28 IV 1963 г / МИR ПRАХУ ТВОЕМУ / ПАМЯТЬ ОТ ЖЕНЫ И СЫНА / дер. ДУБИЧИ-Ц. в VI 1963 г. (ДЦ);
167 З.П. / КОРНИЛО / МАРЧУК / жыл 81 год / ум. 13 VIII 1960 г. / МИР ПРАХУ ТВОЕМУ / ПАМ. ОТ ЖЕНЫ / ПАРАСКЕВЫ И / СЫНА МАКСИМА / д. ДУБИЧИ 20 IX 1960 г. (ДЦ);
168 МАКСИМ / КОРНИЛОВИЧ / МАРЧУК / ж. 65 л. ум. 13 I 1969 г. / МИР ПРАХУ ТВОЕМУ / ПАМЯТЬ ОТ ЖЕНЫ / ДОМИНИИ И ДОЧКИ МАРИИ / д. ДУБИЧИ в 1970 г. (ДЦ);
169 з. [крест шестиконечный] п. / УЛЯНА / САПЕЛКА / ж. 66 л. ум. в 1945 г. / МИР ПРАХУ ТВОЕМУ / ПАМЯТЬ ОТ ДЕТЕЙ / УЛИСИ ВЕРЫ / И ТАТЬЯНЫ в 1979 г. (ДЦ);
170 з. [крест шестиконечный] п. / АНАСТАСИЯ / ГАВРИИЛОВНА / ДМИТРУК / ж. 82 г. ум. 9.VIII 1969 г. / МИР ПРАХУ ТВОЕМУ / ПАМЯТЬ ОТ ДЕТЕЙ / ИВАНА И МАРИИ / д. ДУБИЧИ 26.IX. 1969 г. (ДЦ);
171 з. [крест шестиконечный] п. / АННА / ЧИКВИН / ж. 34 ум. 10 IV 1932 г / МИР ПРАХУ ТВОЕМУ / ПАМЯТЬ ОТ ДЕТЕЙ / ДЕМЯНА И ОЛЬГИ / д. ЧЕХИ В 1986 г. (ДЦ);
172 з. [крест шестиконечный] п. / ЯКИМ / ИГНАТИЕВИЧ / ГЕРАСИМЮК / ж. 27 л. ум. 29 X 1925 г. / МИР ПРАХУ ТВОЕМУ / ПАМЯТЬ ОТ ДЕТЕИ / ВЛАДИМЕРА И ИВАНА / д. ДУБИЧИ в 1970 г. (ДЦ);
173 з. [крест шестиконечный] п. / РОМАН / МИХАИЛОВИЧ ж. 50 л. / жена ВАСИЛИСА / ПАВЛОВНА ж. 49 л. / КОРХ / ум. 1918 г. / МИР ПРАХУ ИХ / ПАМЯТЬ ОТ ВНУКА ИВАНА / И ЕГО ЖЕНЫ НИНЫ / д. ДУБИЧИ в 1984 г. (ДЦ);
174 з. [крест шестиконечный] п. / ТИХОНЬ / ГИЛЬ / ж. 50 л. ум в 1919 г. / МИР ПРАХУ ТВОЕМУ / 1965 г. / ПАМЯТЬ ОТ ВНУКИ МАРИИ (ДЦ);
175 з. [крест шестиконечный] п. / МАРТА / ТОПОР / ж. 80 л. ум. 28 VI 1975 г. / МИР ПРАХУ ТВОЕМУ / ПАМЯТЬ ОТ ВНУКИ / ОЛЬГИ и ее МУЖА ПАВЛА / д. ТОФИЛОВЦЫ в 1975 г. (ДЦ).
176 Интересна эпитафия, в которой памятник сам по себе обозначен как «память»:
177 З. [в центре изображение шестиконечного креста] П. / ДЕМИДЪ / ПЕТРУЧУКЪ / ЖИЛЬ 51 Г. / СК. 10 ФЕВРАЛЯ / 1937 / ПАМЯТЬ / ДОРОГОМУ ОТЦУ (Щ-Н).
178 Наше внимание также привлекла эпитафия, в которой о намогильном кресте говорилось, что поставлен он «на память», т. е. представляет собой как бы подарок усопшей от детей:
179 З. [восьмиконечный крест] П. / МАРФА САХАРЧУК / УМЕРЛА В 1954 г. НА 65 г. Ж / ЧИЖЫ / НА ПАМЯТЬ ОТ ДЕТЕЙ (Ч).
180 Еще больший интерес вызвала эпитафия, в которой о памятнике прямо говорилось как о «последнем подарке» от матери и брата погибшей в 1944 г. 10-летней Анастасии Прокопюк. Из эпитафии понятно, что впоследствии мать Анастасии – Харитина Прокопюк – была захоронена в этой же могиле, а для ее отца – Андрея Прокопюка – надгробие является кенотафом (он пропал без вести – «погиб без известия» в 1942 г.).
181 З. [в центре изображение шестиконечного креста] П. / АНАСТАСИЯ / ПРОКОПЮК / РОД 1934 г. / ПОГ. ТРАГ. СМЕРТЬЮ / 1944 г. / ПОСЛЕДНИИ ПОДАРОК / ОТ МАТЕРИ И БРАТА / З. П. / ХАРИТИНА / ПРОКОПЮК / РОД. 1914 г. УМ. 1980 г. / АНДРЕЙ / ПРОКОПЮК / РОД. 1906 г. / ПОГИБ БЕЗ ИЗВЕСТИЯ / в 1942 г. (Щ-Н).
182 В материалах из Южного Подляшья также зафиксировано свидетельство о «последнем подарке». Эпитафия рассказывает о семейной трагедии: сын убил 73-летнего отца (которому и посвящена эпитафия), а памятник – это «последний дар» отцу от «добрых» детей, т. е. двух других сыновей, к убийству непричастных.
183 Б. П. / КІНДРАТ / ІЛЬЧИНА / УБИВ / РІДНІ СИН / СТЕПАН / НА 73 РОЦІ ЖИТ. / 21 СЕРП. 1937 р / СПОКІЙ ТВОІЙ / ДУШІ / ОСТАННІЙ ДАР / ДОРОГОМУ БАТЬКО / ВІД ДОБРИХ ДІТЕЙ / ІЛЬЯ І МИХАЙЛО / РОДИНА (Коденец, Парчевский пов. [11. S. 210]).
184 На данном этапе исследования мемориальной эпиграфики Гайновского повета Подляского воеводства мы рассмотрели некоторые локальные особенности использования аббревиатур и формализованных лексико-фразеологических конструкций в эпитафиях. Графические особенности проанализированных текстов передают особенности бытования «русского» языка на данной территории; он бытует преимущественно в устной форме, поэтому письменность передает фонетические особенности местного говора (твердые [р], [ж], [ч], [ц]). Наблюдается отход от стереотипных литературных лексических форм к «разговорным» («помер», «пожыл» и т. п.). Влияние польского окружения проявляется не только в использовании калькированных выражений («в час», «за покой», «змарла» и др.), но и в смешении кириллических и латинских букв.
185 Подводя предварительный итог, можно заключить, что эпитафии православных некрополей – это один из способов этноконфессиональной самоидентификации восточнославянского населения восточных районов Подляского воеводства.
186 Сокращение названий деревень Гайновского повета Подляского воеводства
187 ДЦ – Дубичи Церковные
188 Кл – Клейники
189 Кур – Курашево
190 Н – Новоберезóво
191 Ч – Чижи
192 Чер – Черемха
193 Щ-Н – Щиты-Новодворы

Библиография

1. Белова О.В., Ясинская М.В. Антропонимия и топонимия в мемориальной эпиграфике Подляшья // Вопросы ономастики. 2021. № 1. С. 62–84.

2. Белова О.В., Ясинская М.В. Мемориальная эпиграфика польско-белорусского пограничья: коллективная память и практики коммеморации // Slavica Slovaca. 2020. Roč. 55. № 3. S. 346–358.

3. Пивоварчик И., Филина Н. Эпиграфика надгробных памятников поликонфессионального региона // Кладбища Трансграничных регионов. Сборник научных статей по некрополистике / ред. С. Пивоварчик. Минск: Медисонт, 2015. С. 91–108.

4. Фроляк Л. Структурно-семантичні типи інскрипцій та графічні особливості намогильних написів на деяких лемківських цвинтарях (Ч. 1) // Spheres of Culture. Vol. 1. 2012. P. 192–203.

5. Фроляк Л. Структурно-семантичні типи інскрипцій та графічні особливості намогильних написів на деяких лемківських цвинтарях (Ч. 2) // Spheres of Culture. Vol. 2. 2012. P. 203–213.

6. Фроляк Л.Д. Семантика і структура намогильних написів православних некрополів польсько-східнослов’янського пограниччя // Nekropolie jako znak kultury pogranicza polsko-wschodniosłowiańskiego / red. Czyżewski F., Dudek-Szumigaj A., Frolak L. Lublin: Wydawnictwo UMCS, 2011. S. 51–70.

7. Czyżewski F. Antroponimia pogranicza polsko-wschodniosłowiańskiego w świetłe inskrypcji nagrobnych. Cz. 1. Słownik nazwisk. Lublin: Polihymnia, 2013. 155 s.

8. Długosz K. Inskrypcje nagrobne w ujęciu językoznawczym. Gorzów Wielkopolski: Wydawnictwo Państwowej Wyższej Szkoły Zawodowej, 2010. 210 s.

9. Długosz K. Nagrobne inskrypcje lamentacijne jako сecha dawnych lamentów pogrzebovych // Język Polski. 1993. R. 73. S. 317–825.

10. Dudek-Szumigaj A. Abrewiatura jako element inskrypcji nagrobnych (na przykładzie nekropolii prawosławnych wschodniej Lubelszczyzny) // Teka Komisji Polsko-Ukraińskich Związków Kulturowych PAN. Lublin: Wydawnictwo UMCS, 2016. S. 25–34.

11. Dudek-Szumigaj A. Aksjologiczna identyfikacja zmarłego w świetle inskrypcji nagrobnych (na materiale nekropolii prawosławnych pogranicza polsko-ukraińskiego) // Annales Universitatis Mariae Curie-Skłodowska. Sectio FF. 2016. Vol. XXXIV. № 1. S. 201–213.

12. Dudek-Szumigaj A. Inskrypcje nagrobne pogranicza polsko-ukraińskiego. Studium genologiczne. Lublin: Wydawnictwo UMCS, 2018. 338 s.

13. Dudek-Szumigaj A. Pogranicze polsko-wschodniosłowiańskie w świetle badań nad inskrypcjami nagrobnymi // Droga ku wzajemności. Materiały XVIII Międzynarodowej Konferencji Naukowej / red. E. Pańkow, I. Popow, E. Jarmusik. Lida, 2014. S. 130–136.

14. Dudek-Szumigaj A. Uwagi o języku inskrypcji nagrobnych nekropolii prawosławnych pogranicza polsko-wschodniosłowiańskiego // Славянские языки: системно-описательный и социокультурный аспекты исследования. Сборник научных трудов по материалам VII Международной научной конференции. Ч. 1. Брест: БрГУ, 2016. C. 87–93.

15. Strazcuk J. Cmentarz i stół. Pogranizce prawosławno-katolickie w Polsce i na Białorusi. Toruń: Wydawnictwo Naukowe Uniwersytetu Mikołaja Kopernika, 2013. S. 63–162.

16. Szerszunowicz W. Abrewiatura jako element inskrypcji nagrobnych // Zeszyty Naukowe Filii UW w Białymstoku. Z. 34. Humanistyka. T. 6. Dział FR – Filologia Rosyjska. Białystok, 1982. S. 125–133.

Комментарии

Сообщения не найдены

Написать отзыв
Перевести