Везде
Торговля Республики Корея со странами Центральной Азии в XXI веке
Оглавление
Аннотация Оценить Содержание публикации
Библиография Комментарии
Поделиться
QR
Метрика
Торговля Республики Корея со странами Центральной Азии в XXI веке
Аннотация
Код статьи
S013128120012758-4-1
DOI
10.31857/S013128120012758-4
Тип публикации
Статья
Статус публикации
Опубликовано
Авторы
Купина Людмила Константиновна 
Должность: Аспирант
Аффилиация: Институт мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО РАН)
Адрес: Российская Федерация, Москва
Выпуск
Выпуск №1
Страницы
60-75
Аннотация

Статья посвящена динамике и структуре торговли Республики Корея со странами Центральной Азии в 2000-2019 гг. Сложившийся товарооборот характеризуется несбалансированностью взаимных торговых потоков и общей архаичностью товарной структуры с доминированием южнокорейского экспорта промышленной продукции в регион и с импортом преимущественно сырьевой продукции из Центральной Азии. Слабая вовлеченность центральноазиатских республик в глобальные цепочки добавленной стоимости приводит к неэффективности взаимной торговли, а также существенно тормозит развитие инвестиционного сотрудничества. Реализация реформ странами региона будет способствовать углублению торгово-экономических отношений и качественному изменению торговли с Южной Кореей.

Ключевые слова
Республика Корея, Центральная Азия, торгово-экономические отношения, структура товарооборота, глобальные цепочки добавленной стоимости, иностранные инвестиции
Классификатор
Получено
27.11.2020
Дата публикации
01.03.2021
Всего подписок
23
Всего просмотров
2475
Оценка читателей
0.0 (0 голосов)
Цитировать Скачать pdf Скачать JATS
1

Введение
2 С момента установления дипломатических отношений между Республикой Корея и странами Центральной Азии в 1992 г. прошло уже более четверти века, однако первое десятилетие сотрудничества характеризовалось комплексом проблем, негативно влиявших как на центральноазиатские государства, так и на Южную Корею и замедлявших развитие связей. Формирование молодых республик Центральной Азии сопровождалось социальной и экономической нестабильностью в регионе. В свою очередь, Азиатский финансовый кризис 1997-1998 гг. привел к кризису в банковской системе Южной Кореи, растущей инфляции и девальвации южнокорейской воны.
3 Стабилизация экономик стран Центральной Азии и преодоление последствий финансового кризиса в Республике Корея в начале нового тысячелетия сформировали благоприятные условия для перехода к укреплению отношений. При этом интерес Сеула к региону был вызван стремлением к расширению сотрудничества со странами, обладающими значительными запасами природных ресурсов для удовлетворения растущих потребностей южнокорейской энергоемкой экономики1, а также возможностями увеличения экспорта на относительно крупные рынки. В свою очередь, республики Центральной Азии были заинтересованы в привлечении иностранных инвестиций для модернизации национальных экономик и в расширении сотрудничества с новыми партнерами.
1. Evans A. South Korea’s “New Silk Road” to Central Asia: Diplomacy and Business in the Context of Energy Security // US-Korea 2012 Yearbook.US-Korea Institute. School of Advanced international Studies. Johns Hopkins University. Washington, DC. 2012. p.68-71.
4

Актуальность исследования отношений Республики Корея с центральноазиатскими странами связана с тем, что в настоящее время регион становится объектом растущего внимания со стороны других государств. Так, предложенная Пекином в 2013 г. инициатива «Один Пояс – Один Путь» предусматривает увеличение китайских инвестиций в инфраструктуру и наращивание объемов торговли с центральноазиатскими республиками, что вызывает опасения о значительном росте влияния КНР в регионе2. Центральная Азия также входит в пространство исторически сложившихся стратегических интересов России, что отражается во множественных инициативах Москвы по укреплению сотрудничества со странами региона в военно-политической, торгово-экономической и культурно-социальной сферах3.

2. Ли Синь. Экономические интересы России и Китая в Центральной Азии: сравнительный анализ // Вестник Санкт-Петербургского университета. Экономика. Санкт-Петербург. 2012. №3. с. 70-71.

3. Россия и Центральная Азия. Министерство иностранных дел Российской Федерации. URL: >>>>  (дата обращения: 20.09.2020).
5

Республика Корея выражает заинтересованность в укреплении связей с Центральной Азией. Официальные представители как Южной Кореи, так и государств региона, неоднократно высказывались о необходимости дальнейшего развития отношений4. Состоявшийся в 2019 году официальный визит президента Мун Чжэ Ина в Узбекистан, Казахстан и Туркменистан, сопровождавшийся заключением договоренностей суммой свыше 10 млрд. долл., указывает на внимание Сеула к региону и стремление к расширению присутствия в Центральной Азии5. Необходимость углубления и расширения сотрудничества продиктована современным состоянием отношений с преобладанием торговли как основного вектора связей и неудовлетворительным развитием других аспектов экономического сотрудничества.

4. Outcome of the 12th ROK-Central Asia Cooperation Forum // Ministry of Foreign Affairs of the Republic of Korea. 17.10.2019. URL: >>>> (дата обращения: 01.10.2020).

5. President Moon urges opening of ‘Silk road of steel’ with Central Asia // Office of the President of the Republic of Korea Cheong Wa De. 24.04.2019. URL: >>>> (дата обращения: 03.10.2020).
6 В данном случае, рассмотрение динамики и структуры товарооборота за 20 лет отношений необходимо для оценки сложившихся экономических связей Сеула с Центральной Азией с их достоинствами и недостатками, что позволит выявить возможные причины имеющихся проблем, а также оценить вероятные перспективы дальнейшего развития торгово-экономического сотрудничества Республики Корея со странами региона.
7

Общая характеристика торговли Республики Корея с Центральной Азией
8 К началу XXI века Республика Корея смогла восстановиться от последствий Азиатского финансового кризиса и вернуться к устойчивому росту. В свою очередь, положение национальных экономик стран Центральной Азии также стабилизировалось, что выразилось в росте ВВП, снижении инфляции и улучшении покупательной способности населения. Совокупность данных положительных факторов повлияла на рост внешнеторгового оборота Республики Корея с Центральной Азии (Рис. 1):
9

10

Рисунок 1. Внешнеторговый оборот Республики Корея с Центральной Азией (млн. долл.)

Источник: UNCTADstat. UNCTAD Data Center. URL: http://unctadstat.unctad.org/wds/ReportFolders/reportfolders.aspx (дата обращения: 05.09.2020).
11

В целом, внешнеторговый оборот Республики Корея с Центральной Азией демонстрировал последовательный рост с показателя в 511,2 млн. долл. в 2000 г. и переходом отметки в 1 млрд. долл. в 2004 г. вплоть до 2014 г., когда суммарный объем экспорта и импорта между Республикой Корея и Центральной Азией достиг результата в 3,9 млрд. долл. Резкое ухудшение динамики торговли между сторонами в период 2014-2016 гг. во многом было обусловлено общим снижением роста мировой экономики в результате перераспределения цен на природные ресурсы6. В 2016-2017 гг. наблюдалось восстановление торговли с переходом к резкому росту, в результате которого внешнеторговый оборот Республики Корея с Центральной Азией достиг показателя в 6,7 млрд. долл. в 2019 г.

6. Мировое экономическое положение и перспективы, 2018 год: Краткое резюме // United Nations Department of Economic and Social Affairs. 11.12.2017. URL: >>>> (дата обращения: 20.10.2020).
12 Графическое представление внешнеторгового оборота Республики Корея со странами Центральной Азии демонстрирует особенность сложившихся торговых отношений со странами региона. Крупнейшими партнерами Сеула на протяжении двадцати лет являются Ташкент и Нур-Султан, товарооборот с которыми во многом определял динамику торговли со всем регионом. С 2005 г. ежегодные показатели объема внешнеторгового оборота с Казахстаном и Узбекистаном стабильно превышают значение в 500 млн. долл. В 2008 г. оборот торговли с Ташкентом достиг отметки 1,4 млрд. долл. с сохранением последующего устойчивого роста, внешнеторговый оборот с Нур-Султаном составил 1,1 млрд. долл. в 2011 г. и также продолжил расти. В 2019 г. показатель внешнеторгового оборота Южной Кореи с Узбекистаном составил 2,4 млрд. долл., а с Казахстаном достиг отметки в 4,2 млрд. долл.
13 По сравнению с основными региональными партнерами Сеула, торговые обмены с Бишкеком, Душанбе и Ашхабадом на протяжении двадцати лет зачастую остаются незначительными и в большинстве случаев не достигают отметки в 200 млн. долл. в год. Единичный высокий результат товарооборота между Южной Кореей и Туркменистаном объемом в 361,9 млн. долл. в 2016 г. не являлся индикатором роста, поскольку в последующие годы не было зафиксировано аналогично высоких показателей товарооборота.
14 В целом, при рассмотрении результатов взаимной торговли через суммарные объемы ежегодного экспорта и импорта между Республикой Корея и странами Центральной Азии, можно отметить общие положительные тенденции в развитии деловых связей, однако более детальное изучение динамики торговых отношений с рассмотрением сальдо торгового баланса обнаруживает асимметрию двусторонних торговых потоков (Рис. 2):
15

16

Рисунок 2. Сальдо торгового баланса Республики Корея с Центральной Азией (млн. долл.)

Источник: UNCTADstat. UNCTAD Data Center. URL: http://unctadstat.unctad.org/wds/ReportFolders/reportfolders.aspx (дата обращения: 05.09.2020).
17 Позитивные показатели сальдо торгового баланса демонстрируют, что в торговле Республики Корея с Центральной Азией преобладают поставки южнокорейских изделий в регион. Кроме того, наблюдается значительное превышение южнокорейского экспорта над импортом в товарообороте с важным региональным партнером – Узбекистаном. В 2019 г. при общем положительном сальдо торгового баланса с Центральной Азией в 3,6 млрд. долл., превышение южнокорейского экспорта над импортом в торговле с Узбекистаном составило 2,3 млрд. долл. Данная особенность сигнализирует не только о снижении спроса на узбекскую продукцию, импорт которой сократился в более, чем 5 раз, со 104 млн. долл. в 2000 г. до 19,7 млн. долл. в 2019 г., но и об общей стагнации производства в стране. При этом Ташкент по-прежнему рассматривается Сеулом как значимое направление для экспорта южнокорейский товаров, объемы которого выросли в более, чем 11 раз, с 0,2 млрд. долл. в 2000 г. до 2,3 млрд. долл. в 2019 г.
18 В торговле с Казахстаном на протяжении 20 лет также наблюдается в целом положительное для Республики Корея сальдо. Резкий рост поставляемых объемов минерального топлива из Казахстана в 2017-2018 гг. привел к превышению показателей импорта над экспортом в размере 465,6 и 564,3 млн. долл., однако возврат к положительному сальдо в 2019 г. возник за счет увеличения экспорта южнокорейской промышленной продукции.
19 Наличие положительного сальдо даже в отношении незначительных объемов товарооборота с Киргизией, Таджикистаном и Туркменистаном указывает на превосходящий рост южнокорейского экспорта над импортом и на отсутствие значимости товаров из данных центральноазиатских республик в целом для рынка Республики Корея.
20 Становится очевидно, что торговля Южной Кореи с Центральной Азией растет преимущественно за счет увеличивающегося южнокорейского экспорта в регион, при этом особый интерес для Сеула представляют только рынки Узбекистана и Казахстана. Существующие торговые обмены вряд ли можно назвать удовлетворительными из-за неоднородного развития товарооборота со всеми странами региона с отсутствием заинтересованности в центральноазиатской продукции на южнокорейском рынке. Кроме того, детализированная структура товарных потоков указывает на архаичный характер сложившегося торгового сотрудничества Республики Корея с Центральной Азией, что значительно ограничивает не только дальнейшее развитие товарооборота, но и последующие экономические отношения в целом.
21

Товарная структура торговли Республики Корея с Центральной Азией
22 За 20 лет объем южнокорейского экспорта в Узбекистан вырос в более, чем 10 раз, с 0,2 млрд. долл. в 2000 г. до 2,3 млрд. долл. в 2019 г. (Рис. 3):
23

24

Рисунок 3. Структура экспорта Республики Корея в Узбекистан (млн. долл.)

Источник: UNCTADstat. UNCTAD Data Center. URL: http://unctadstat.unctad.org/wds/ReportFolders/reportfolders.aspx (дата обращения: 05.09.2020).
25 Основной товарной группой, обеспечившей значительный рост южнокорейского экспорта в Узбекистан, является промышленная продукция7, совокупная доля которой составляла 98,6% и в 98,8% от общего объема экспорта в 2000 и 2019 гг. соответственно. Большую часть поступающих в Узбекистан промышленных товаров представляют машины и различное транспортное оборудование, экспорт которых вырос в 10 раз до суммы в 1,7 млрд. долл. в 2019 г. В номенклатуру поставок также входят химическая продукция и прочие промышленные товары с высокой долей изделий из чугуна и стали, текстиля, готовых тканей и одежды, что в суммарном объеме в 578,7 млн. долл. составило 24,7% от экспорта 2019 г. Первичные сырьевые товары, к которым относятся пищевые продукты, непродовольственное сельскохозяйственное сырье, минеральное топливо, а также металлические руды и лом, представляют незначительную часть, не отличающуюся особым ростом: в 2000 г. объем первичной продукции оценивался в 3,1 млн. долл., в 2019 г. – в 27,9 млн. долл. или всего лишь 1,4% и 1,2% от общих объемов экспорта соответственно.
7. Здесь и далее при рассмотрении классификации товарных групп используется Международная стандартная торговая классификация ООН, Третий пересмотренный вариант от 1989 г. (прим. автора).
26 Как было сказано ранее, импорт Республики Корея из Узбекистана, в свою очередь, значительно снизился за 20 лет со 104 млн. долл. до 19,7 млн. долл. (Рис. 4):
27

28

Рисунок 4. Структура импорта Республики Корея из Узбекистана (млн. долл.)

Источник: UNCTADstat. UNCTAD Data Center. URL: http://unctadstat.unctad.org/wds/ReportFolders/reportfolders.aspx (дата обращения: 05.09.2020).
29 В структуре импортируемых товаров из Узбекистана в Южную Корею в начале XXI века преобладала первичная сырьевая продукция в объеме 89,8 млн. долл. или 86,3% от импорта 2000 г. При этом основной товарной группой являлось непродовольственное сельскохозяйственное сырье в объеме 88,5 млн. долл., импорт которого за 20 лет значительно снизился и составил всего 8,1 млн. долл. в 2019 г. В прочих промышленных товарах, поступавших из Узбекистана в 2000 г., преобладали изделия из текстиля, ткани и одежда, однако их объемы также снизились с 13,8 млн. долл. до 4,4 млн. долл. в 2019 г. Поступление машин и прочего оборудования незначительно и не достигало показателя в 1 млн. долл. в год. Импорт химических товаров в сумме 29,7 млн. долл. в 2009 г. был зафиксирован после разового значительного показателя поступления данной категории товаров в Южную Корею в 2008 г. в размере 236,8 млн. долл. и не может расцениваться как индикатор важности узбекской химической продукции для Южной Кореи, так как в последствии объемы поступлений данной группы товаров по-прежнему находятся на незначительном уровне.
30 Взаимная торговля Республики Корея с Узбекистаном не отличается разнообразием, поскольку в южнокорейском экспорте преобладает промышленная продукция, а в импорте из Узбекистана основную долю занимают сырьевые продукты. Схожее однообразие наблюдается и в торговле с другим важным региональным партнером – Казахстаном.
31

32

Рисунок 5. Структура экспорта Республики Корея в Казахстан (млн. долл.)

Источник: UNCTADstat. UNCTAD Data Center.URL: http://unctadstat.unctad.org/wds/ReportFolders/reportfolders.aspx (дата обращения: 05.09.2020).
33 За прошедшие 20 лет экспорт Республики Корея в Казахстан вырос в более, чем 32 раза: с 0,1 млрд. долл. в 2000 г. до 2,7 млрд. долл. в 2019 г. (Рис. 5). Главной товарной группой, обеспечившей значительное и быстрое увеличение южнокорейских поставок, также является промышленная продукция, а именно машины и транспортное оборудование, сумма которых составила 2,4 млрд. долл. или 89% от экспорта 2019 г. Остальные группы промышленных товаров, такие, как изделия из чугуна и стали, текстиль, ткани и одежда, химическая продукция, а также первичные сырьевые товары составили незначительную часть экспорта Южной Кореи, почти 260 млн. долл. или 9,8% от общего объема экспорта в 2019 г.
34 Растущий импорт из Казахстана состоит преимущественно из сырьевых продуктов (Рис. 6):
35

36

Рисунок 6. Структура импорта Республики Корея из Казахстана (млн. долл.)

Источник: UNCTADstat. UNCTAD Data Center. URL: http://unctadstat.unctad.org/wds/ReportFolders/reportfolders.aspx (дата обращения: 05.09.2020).
37 Объемы поступлений казахстанских товаров на южнокорейской рынок также выросли почти в 32 раза с показателя в 49,4 млн. долл. в 2000 г. до 1,6 млрд. долл. в 2019 г. При этом наблюдаемый в структуре импорта значительный рост доли первичной сырьевой продукции, составившей 79% от общего объема импорта в 2019 г., возник за счет увеличения поставок минерального топлива и масел в сумме 1,2 млрд. долл. или 75,6% от объема всех импортированных товаров в 2019 г. Остальные статьи импорта из Казахстана остаются небольшими, лишь некоторые товары промышленной группы показали скромный рост за 20 лет двусторонней торговли. К ним относятся химическая продукция, импорт которой вырос с 31,3 млн.долл. до 160,2 млн.долл. в 2009 г. в 2019 г., а также прочие промышленные товары, в основном изделия из чугуна и стали, объем поступления которых увеличился с 44,9 млн.долл. в 2000 г. до 167,2 млн.долл. в 2019 г. В целом, поступления промышленной продукции из Казахстана составили всего лишь 328,4 млн. долл. или 21% от импорта 2019 г.
38 Рассмотренная товарная структура позволяет утверждать, что торговля Республики Корея с основными региональными партнерами, характеризующаяся положительными количественными показателями роста, по сути имеет однообразную структуру, при которой не наблюдается качественного улучшения торговли. Сложившаяся в настоящее время взаимодополняемость торговых потоков, при которых в поступающих в Нур-Султан и Ташкент южнокорейских товарах преобладает промышленннная продукция, а в потребляемых Сеулом продуктах основными являются сырьевые товары, не создает предпосылок для диверсификации структуры товарооборота.
39 Детализация состава экспорта и импорта с их последующей оценкой в торговле Южной Кореи с остальными странами Центральной Азии представляется проблематичной из-за общих невысоких показателей товарооборота с Киргизией и Таджикистаном, а также наличия значительных колебаний в торговых обменах с Туркменистаном.
40

Таблица 1 Экспорт Республики Корея в Киргизию, Таджикистан и Туркменистан (млн. долл.)

Страна\год 2000 2001 2002 2003 2004 2005 2006 2007 2008 2009
Киргизия 17,1 20,0 27,6 32,2 50,2 66,5 81,9 125,6 166,3 100,1
Таджикистан 2,7 2,3 5,4 4,3 5,0 12,7 14,5 22,6 38,9 26,6
Туркменистан 15,3 14,7 21,7 36,4 14,1 6,5 6,0 6,9 22,4 66,3
Страна\год 2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018 2019
Киргизия 104,5 142,1 161,9 163,9 156,0 80,3 63,8 85,0 78,8 106,5
Таджикистан 31,8 37,4 38,1 44,3 48,6 20,3 17,8 15,9 23,8 29,0
Туркменистан 109,5 242,7 193,5 141,2 193,1 182,2 361,8 131,0 19,8 13,1

Источник: UNCTADstat. UNCTAD Data Center. URL: http://unctadstat.unctad.org/wds/ReportFolders/reportfolders.aspx (дата обращения: 05.09.2020).
41

Несмотря на то, что экспорт Южной Кореи в Киргизию за 20 лет вырос более, чем в 6 раз, его объемы остаются достаточно низкими по сравнению с основными торговыми партнерами Сеула. За период 2000-2007 гг. поставки южнокорейских товаров выросли до 125,6 млн. долл. и в последующие годы экспорт ежегодно превышал 100 млн. долл., за исключением снижения в период 2015-2018 гг. Аналогично товарной структуре торговли с основными региональными партнерами, в экспорте Сеула в Киргизию преобладает промышленная продукция. В 2019 г. поступления машин и транспортного оборудования, прочих промышленных товаров и химической продукции составили 52 млн. долл., 22 млн. долл. и 27 млн. долл. соответственно или суммарно почти 95% от экспорта 2019 г.
42 Экспорт Сеула в Туркменистан преодолел отметку в 100 млн. долл. в 2010 г. и сохранял высокие показатели вплоть до 2017 г., достигнув рекордной суммы в 361,8 млн. долл. в 2016 г., после чего наблюдается резкий спад в поступлении южнокорейской продукции, продолжающийся до сих пор. В начальный период в составе поступающих южнокорейских товаров важную долю занимала первичная продукция, однако с 2005 г. наблюдается рост доли промышленных товаров. В 2016 г. в структуре экспорта преобладала промышленная продукция, 64% составили товары машиностроения и различное транспортное оборудование в размере 231 млн. долл., 33,5% пришлось на прочие промышленные товары в сумме 121,1 млн. долл.
43 Самым незначительным экспортным партнером Сеула из всех стран Центральной Азии остается Таджикистан. На протяжении 20 лет объемы поступления южнокорейских товаров ни разу не достигали отметки выше 50 млн. долл. В период 2010-2014 гг. наблюдался скромный рост экспорта, достигшего максимального показателя в 48,6 млн. долл. в 2014 г., 74,7% которого составили машины и транспортное оборудование суммой в 36,31 млн. долл. После 2014 г. наблюдается снижение объемов южнокорейских поставок в страну, в 2019 г. экспорт оценивался лишь в 29 млн. долл., 91% которого пришлось на промышленную продукцию.
44 Импорт Республики Корея из Киргизии, Таджикистана и Туркменистана в большинстве случаев имеет мизерные показатели (Табл. 2):
45

Таблица 2 Импорт Республики Корея из Киргизии, Таджикистана и Туркменистана (млн. долл.)

Страна\год 2000 2001 2002 2003 2004 2005 2006 2007 2008 2009
Киргизия 0,3 0,6 0,4 0,4 3,0 1,6 1,3 1,4 2,6 1,2
Таджикистан 9,7 6,9 6,0 5,4 4,7 2,2 7,9 36,2 3,1 35,6
Туркменистан 0,10 1,90 1,44 0,95 0,16 1,33 1,79 0,70 0,18 0,75
Страна\год 2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018 2019
Киргизия 2,7 2,1 0,2 0,6 8,5 1,2 0,6 0,5 0,4 0,6
Таджикистан 102,0 71,9 4,6 0,2 2,8 4,0 5,2 6,5 0,001 0,01
Туркменистан 0,5 0,5 0,8 0,1 0,2 0,03 0,1 0,1 0,1 0,01

Источник: UNCTADstat. UNCTAD Data Center. URL: http://unctadstat.unctad.org/wds/ReportFolders/reportfolders.aspx (дата обращения: 05.09.2020).
46 За двадцать лет не наблюдается последовательного роста южнокорейского импорта ни из одной из данных центральноазиатских республик, отдельные высокие результаты отражают единичные крупные торговые обмены, зачастую обусловленные поступлениями сырьевых продуктов. В результатах импорта из Таджикистана, зафиксированных в 2007, 2009, 2010 и 2011 гг., в каждом случае более 95% от общей суммы поступивших товаров в Южную Корею составила первичная продукция – металлическая руда и лом. В номенклатуре товаров, поступивших из Киргизии в размере 8,5 млн. долл. в 2014 г., 51,5% также пришлось на металлическую руду и лом. По данным о торговле с Туркменистаном, относительно крупные показатели импорта в 2001 и 2002 гг. были вызваны поступлением непродовольственного сельскохозяйственного сырья, в 2005 и 2006 гг. единоразовыми высокими поставками текстиля, пряжи и тканей в Южную Корею.
47 Рассмотренная структура товарооборота Республики Корея с Центральной Азией позволяет сделать вывод о том, что вне зависимости от объемов экспорта и импорта, все центральноазиатские республики выступают поставщиками сырьевой продукции для южнокорейского рынка, в то время, как Сеул рассматривает регион преимущественно в качестве рынка сбыта промышленных товаров. Количественные показатели товарооборота, внешне сигнализирующие о положительной динамике торговли, не отражают фактическое отсутствие качественного развития торговых обменов.
48 Характер сложившегося товарооборота не только не удовлетворяет интересы центральноазиатских республик, стремящихся к модернизации национальных экономик и диверсификации экспорта, но и в целом не соответствует современным тенденциям международной торговли, выражающимся в совершенствовании структуры международных товарных обменов и в углублении торгово-экономической интеграции.
49

Преграды модернизации торговли Республики Корея с Центральной Азией
50

В настоящее время Центральная Азия не является значимым направлением внешней торговли Южной Кореи. В 2019 г., среди торговых партнеров по объему поступившего южнокорейского экспорта, Казахстан занял 31 место, Узбекистан – 33 место, в то время как Киргизия, Таджикистан, и Туркменистан не вошли в сотню стран. По показателям импорта в Южную Корею Центральная Азия также занимает скромные позиции: в 2019 г. только Казахстан занял 37 место, все остальные страны региона также не входят в сотню8.

8. UNCTADstat. UNCTAD Data Center. URL: >>>> (дата обращения: 08.09.2020).
51

Торговля услугами Республики Корея с Центральной Азией развивается слабо и остается незначительной. Центральноазиатские государства не фигурируют в качестве значимых партнеров в южнокорейской статистической отчетности о внешнеторговых операциях в сфере услуг9. Данных о торговле услугами, предоставляемых Центральной Азией, также немного, поскольку в национальных отчетах республик региона внешнеторговый оборот услуг зачастую недостаточно детализирован для углубленного изучения по странам-партнерам10. Тем не менее, существующая статистика позволяет отметить, что экспорт и импорт услуг в целом занимают небольшую долю во внешней торговле Центральной Азии, при этом основными партнерами являются страны Европы, государства ЕАЭС и Китай. В данном случае можно заключить, что торговля между Республикой Корея и Центральной Азией состоит преимущественно из товарных потоков, что является еще одним показателем архаичности сложившегося товарооборота.

9. Bank of Korea Economic Statistics System. URL: >>>> (дата обращения: 23.10.2020); World Trade Organisation Data. URL: >>>> (дата обращения: 23.10.2020).

10. Государственный комитет по статистике Республики Узбекистан. URL: >>>> (дата обращения: 23.10.2020); Комитет по статистике, Министерство национальной экономики Республики Казахстан. URL: >>>> (дата обращения: 23.10.2020); Национальный статистический комитет Кыргызской Республики. URL: >>>> обращения: 23.10.2020); Агентство по статистике при президенте Республики Таджикистан. URL: >>>> (дата обращения: 23.10.2020); Государственный комитет Туркменистана по статистике. URL: >>>> (дата обращения: 23.10.2020).
52 Дальнейшее развитие торговли между Республикой Корея и Центральной Азией осложнено устаревшей структурой существующих торговых обменов. В то время, как Южная Корея поставляет промышленные и высокотехнологичные товары на рынок региона, центральноазиатский экспорт в основном состоит из сырьевой продукции. При этом отсталость номенклатуры товарных потоков с отсутствием диверсифицированного экспорта в Южную Корею главным образом вызвана низким уровнем вовлеченности стран Центральной Азии в мировую торговлю и слабым участием в глобальных цепочках добавленной стоимости (ГЦДС).
53

Значительным фактором, снижающим вовлеченность республик Центральной Азии в ГЦДС, является слабая развитость инфраструктуры в регионе. По данным Индекса эффективности логистики11, государства Центральной Азии не обладают качественной торговой и транспортной инфраструктурой. Среди 160 оцениваемых в 2018 г. стран, Казахстан занял 71 место в рейтинге со слабыми показателями качества торговой инфраструктуры (автомобильных и железных дорог, а также связанных с ними информационных технологий) и компетентности логистических услуг (транспортных операций и услуг таможенных брокеров). Узбекистан оказался на 99 месте, самыми низкими результатами были показатели эффективности функционирования таможни (скорость, простота и прозрачность процедур, осуществляемых органами пограничного контроля) и легкости организации поставок по конкурентоспособным ценам. Киргизия получила 108 позицию в рейтинге с негативной оценкой качества организации поставок, Туркменистан занял 126 место с плохим результатом за качество инфраструктуры, а Таджикистан оказался на 134 позиции с низким показателем эффективности таможенных процедур12.

11. Ежегодный индекс Всемирного банка для оценки эффективности торговой логистики, рассчитываемый на основе данных опросов логистических операторов (таких, как перевозчики и экспедиторы) с использованием количественных данных об эффективности работы логистических цепочек (прим. автора).

12. World bank Logistics performance index. URL: >>>>  (дата обращения: 15.09.2020).
54

Немаловажными причинами неудовлетворительного участия развивающихся стран в ГЦДС являются общая низкая производительность национальных политических и экономических институтов вместе с сохраняющимся высоким уровнем коррупции13. По оценке Transparency International за 2019 г., государства Центральной Азии не входят в верхнюю сотню 180 стран, оцениваемых в Индексе восприятия коррупции: самая высокая позиция на 113 месте у Казахстана, Киргизия – на 126 месте, Узбекистан и Таджикистан заняли 153 позицию, в то время как самый худший показатель у Туркменистана – 165 место14. Неэффективность функционирования государственных институтов Центральной Азии отражается в индикаторах Всемирного банка о Качестве государственного управления15. Показатели «Эффективности работы правительства» и «Качества законодательства» оценивают государственные услуги, способность правительства разрабатывать и реализовывать политику, поддерживающую частный сектор и не противоречащую принципам рыночной экономики. Индикаторы «Верховенства закона» и «Контроля коррупции» отражают соблюдение законодательных норм и исполнение контрактных обязательств, а также степень распространения коррупции. Низкие рейтинги центральноазиатских республик в 2018 г. указывают на слабую предсказуемость и непрозрачность государственной политики, а таже значительное влияние коррупции на экономику, что в итоге приводит к повышению издержек и замедлению развития торговли (Табл. 3):

13. Interconnected economies: benefiting from global value chains. Synthesis Report. // OECD. 2013. p. 32-33.

14. Transparency international Corruption perceptions index. URL: >>>> (дата обращения: 10.02.2020). 

15. Индекс Всемирного банка, оценивающий эффективность государственного управления по 6 параметрам: Подотчетность государственных органов, Политическая стабильность и отсутствие насилия, Эффективность работы правительства, Качество законодательства, Верховенство закона, Контроль коррупции (прим. автора).
55 Таблица 3 Страны Центральной Азии в индикаторах Качества государственного управления в 2018 г.
Страна \ индикатор Эффективность работы правительства Качество законодательства Верховенство закона Контроль коррупции
Узбекистан 33,7 12,0 13,0 13,0
Казахстан 54,3 60,1 35,6 36,1
Киргизия 28,9 37,0 17,8 16,4
Таджикистан 12,0 12,5 7,7 6,3
Туркменистан 14,4 2,9 6,3 8,2
56 Источник: Worldwide Governance Indicators. World Bank. URL: http://info.worldbank.org/governance/wgi/Home/Reports (дата обращения: 15.09.2020).
57 Преодоление обозначенных выше препятствий развития торговли Республики Корея с Центральной Азией главным образом зависит от осуществления политических и экономических реформ, перехода к международным практикам и модернизации национальных технических стандартов в странах Центральной Азии.
58

Возможности дальнейшего развития экономического сотрудничества Республики Корея с Центральной Азией
59 Необходимость реализации комплекса мер по улучшению экономического климата в регионе связана с растущей взаимозависимостью торговли с другими формами экономических отношений. В настоящее время обозначенные преграды серьезно затрудняют развитие инвестиционного сотрудничества между Южной Кореей и центральноазиатскими государствами. Положительный опыт крупных вложений из РФ и КНР в транспортную и энергетическую инфраструктуру Центральной Азии, способствовавших увеличению товарооборота16, указывает на возможность привлечения южнокорейских инвестиций в модернизацию инфраструктуры в Центральной Азии для последующего развития товарооборота с регионом. Поступающие из Республики Корея капиталовложения в регион имеют сравнительно небольшие объемы, что не приводит к значительному положительному эффекту (Табл. 4):
16. Mohilevskii R. Trends and Patterns in Foreign Trade of Central Asian Countries // University of Central Asia. Working paper. 2012. No.1. p. 10.
60 Таблица 4 Динамика прямых инвестиций из Республики Корея в Центральную Азию, 2010-2019 гг. (млн. долл.)
Страна\год 2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018 2019
Казахстан 129,8 113,7 228,7 174,2 160,2 70,1 21,8 6,8 14,6 23,6
Узбекистан 40,7 55,1 31,5 13,2 11,9 14,7 26,8 7,7 18,1 34,9
Киргизия 12,2 3,4 2,0 3,6 2,6 1,9 1,4 1,8 3,1 3,7
Таджикистан 0,0 0,1 0,0 0,0 н/д н/д н/д н/д н/д 0,1
Туркменистан 0,0 н/д 0,0 0,0 0,0 0,9 0,0 0,0 н/д 0
61 Источник: FDI Statistics. Korea Export-Import Bank. URL: https://stats.koreaexim.go.kr/en/enMain.do (дата обращения: 20.10.2020),
62

Южнокорейские инвестиции главным образом направляются в Казахстан и Узбекистан, поступления капиталовложений в остальные республики региона мизерны. Данный дисбаланс вызван интересом инвесторов из Южной Кореи в возможностях участия в проектах разработки, добычи и переработки природных ресурсов, что может объяснить небольшие суммы вложений в Киргизию и Таджикистан. Однако отсутствие инвестиционных потоков в Туркменистан, обладающий значительными запасами природных ресурсов и потенциалом для реализации масштабных проектов в данной отрасли, связано как с достаточно поздним началом капиталовложений в страну со стороны южнокорейского бизнеса17, так и с общим неблагоприятным инвестиционным климатом в стране, вызывающим опасения у зарубежных инвесторов18.

17. Turkmenistan opens door to South Korean downstream investment // Oil & Gas Technology. 23 June 2014. URL: >>>> (дата обращения: 25.10.2020); Korean business eyeing Turkmenistan market // Korea Herald. 24.10.2019. URL: >>>>  (дата обращения: 25.10.2020).

18. 2019 Investment Climate Statements: Turkmenistan. U.S. Department of State. URL: >>>> (дата обращения: 01.11.2020).
63

Говорить о возможности существенного увеличения капиталовложений Республики Корея в Центральную Азию в ближайшее время пока преждевременно. С учетом того, что Киргизия, Таджикистан и Туркменистан не являются важными партнерами Сеула в регионе, быстрый рост южнокорейских инвестиций в эти страны остается маловероятным. В данном случае внимания заслуживают инициативы Узбекистана и Казахстана по улучшению экономического климата и привлечению иностранных капиталовложений, как главных региональных партнеров Южной Кореи. С приходом к власти в Узбекистане президента Шавката Мирзиёева в 2016 г., Ташкент объявил о стремлении к модернизации экономики. Озвученные планы осуществления капитальных реформ по либерализации валютного рынка, дерегулированию банковского сектора, снижению административных барьеров в торговле и реструктуризации системы налогообложения были реализованы лишь частично. По оценкам экспертов, принятые меры по реформированию экономики и улучшению инвестиционного климата в стране недостаточны, а проводимая модернизация зачастую непоследовательна и не систематична19. В Узбекистане по-прежнему сохраняется жесткий протекционизм с поддержкой государственных монополий и «ручным управлением» экономикой, что значительно ограничивает конкуренцию20.

19. Юсупов Ю. Экономические реформы в Узбекистане: достижения, проблемы, перспективы // The Foreign Policy Centre. 04.08.2020. URL: >>>> (дата обращения: 03.11.2020).

20. Саруханян Ю. Преобразование страны или имиджа. Смог ли Мирзиёев изменить Узбекистан // Московский центр Карнеги. 24.09.2020. URL: >>>> (дата обращения: 04.11.2020).
64

Несмотря на осуществление комплекса мер по улучшению экономического климата с начала XXI века, правительство Казахстана признает необходимость проведения структурных реформ для модернизации существующей экономической модели21. Разработанные и реализованные еще при президенте Назарбаеве программы социально-экономических реформ, обеспечивавшие экономический рост в первые десятилетия XXI века, на данный момент исчерпали свой потенциал. Современная долгосрочная стратегия «Казахстан - 2050» с сопряженным стратегическим планом развития до 2025 г.22 и программами инфраструктурной и индустриально-инновационной модернизации23 недостаточно эффективны для модернизации экономики.

21. Темирханов М. Экономика Казахстана: что дальше – стабильность или реформы? // Forbes Kazakhstan. 13.06.2019. URL: >>>> (дата обращения: 05.11.2020).

22. Стратегический план 2025. Официальный информационный ресурс Премьер-министра Республики Казахстан. URL: >>>> (дата обращения: 06.11.2020).

23. Стратегии и программы Республики Казахстан. Официальный сайт президента Республики Казахстан. URL: >>>> (дата обращения: 05.11.2020).
65 Успешная реализация экономических реформ Узбекистана и Казахстана будет способствовать не только повышению интереса со стороны южнокорейских инвесторов, но и формированию положительных предпосылок для модернизации в остальных странах Центральной Азии, что в последствии приведет к углубленному и сбалансированному развитию экономических отношений.
66

Заключение
67 В настоящее время торговля Республики Корея с Центральной Азией отражает особенности экономического развития данных государств и их участие в мировой экономике. Для Южной Кореи Центральная Азия является преимущественно рынком сбыта технологичной промышленной продукции с главными направлениями экспорта в Ташкент и Нур-Султан. В свою очередь, экспорт центральноазиатских республик состоит из сырьевой продукции, при этом лишь Казахстан является важным источником минеральных ресурсов, в то время как товары остальных стран региона занимают незначительное место в импорте Сеула.
68 Дальнейшее развитие торгово-экономических отношений между сторонами затруднено отсутствием предпосылок для качественного изменения товарооборота из-за низкого участия стран региона в глобальных цепочках добавленной стоимости. Комплекс проблем, снижающих вовлеченность Центральной Азии в мировую торговлю, также тормозит остальные векторы экономических отношений. Расширение сотрудничества Республики Корея с Центральной Азией главным образом зависит от социально-экономических и политических реформ стран региона. При этом улучшение экономического климата и инвестиционной привлекательности центральноазиатских республик способно стимулировать увеличение южнокорейских капиталовложений в инфраструктурные проекты, что положительно отразится как на динамике как двустороннего товарооборота, так и на последующем формировании многосторонней торговли в регионе с возможным участием КНР и стран ЕАЭС. Южнокорейские инвестиции в инфраструктуру Центральной Азии также способны содействовать модернизации национальных экономик, что позволит в будущем перейти к развитию сотрудничества с привлечением высоких технологий и инноваций южнокорейских компаний и укрепит позиции Сеула на Евразийском пространстве.

Библиография

1. Ли Синь. Экономические интересы России и Китая в Центральной Азии: сравнительный анализ // Вестник Санкт-Петербургского университета. Экономика. Санкт-Петербург. 2012. №3.

2. Саруханян Ю. Преобразование страны или имиджа. Смог ли Мирзиёев изменить Узбекистан // Московский центр Карнеги. 24.09.2020. URL: https://carnegie.ru/commentary/82779 (дата обращения: 04.11.2020).

3. Темирханов М. Экономика Казахстана: что дальше – стабильность или реформы? // Forbes Kazakhstan. 13.06.2019. URL: https://forbes.kz/process/expertise/ekonomika_kazahstana_chto_dalshe_-_stabilnost_ili_reformyi/ (дата обращения: 05.11.2020).

4. Юсупов Ю. Экономические реформы в Узбекистане: достижения, проблемы, перспективы // The Foreign Policy Centre. 04.08.2020. URL: https://fpc.org.uk/экономические-реформы-в-узбекистане/ (дата обращения: 03.11.2020).

5. Evans A. South Korea’s “New Silk Road” to Central Asia: Diplomacy and Business in the Context of Energy Security // US-Korea 2012 Yearbook. US-Korea Institute. School of Advanced International Studies. Johns Hopkins University. Washington, DC. 2012.

6. Mohilevskii R. Trends and Patterns in Foreign Trade of Central Asian Countries // University of Central Asia. Working paper. 2012. No.1.

Комментарии

Сообщения не найдены

Написать отзыв
Перевести