В статье рассматривается положение консульств Китайской Республики в СССР в 1937–1938 гг. В период «большого террора» китайские консульства оказались в двойственной положении. С одной стороны, они являлись представительствами дружественной страны и не были закрыты, как многие другие иностранные консульства в это время. С другой стороны, НКВД обвиняло многих сотрудников в работе на японскую разведку, а действия консульств по защите граждан своей страны интерпретировалась советской стороной как враждебные.
Во второй половине XIX века в результате заключения Айгунского (Айгуньского) и Пекинского договоров к Российской империи отошли земли Приамурья и Приморья. Вскоре после присоединения новых территорий российская администрация столкнулась с тем, что проживающие в регионе китайцы зачастую игнорировали российские законы, а жизнь диаспоры упорядочивалась внутренними правилами и порядками различных организаций взаимопомощи. Теневая деятельность китайских обществ и организаций, так же как и пронизывающие диаспору связи побратимства, вызывали беспокойство у ряда отечественных исследователей региона и у официальных лиц. Ситуация коренным образом не изменилась и с приходом советской власти, которая воспринимала неподконтрольные ей китайские тайные общества и братства как препятствие для интеграции китайцев в советское мироустройство. К периоду «большого террора» 1937‒1938 гг. традиционные китайские формы личной и корпоративной взаимопомощи рассматривались как «реакционные». Это дало повод дальневосточным чекистам использовать сложившийся образ китайских братств и тайных обществ в качестве обоснования необходимости проведения репрессий против китайцев.
Статья посвящена предыстории начала массовой «Китайской» операции в Москве во время «большого террора» 1937-1938 годов. Арестованная в 1937 году группа китайцев была обвинена в участии в троцкистской террористической организации, но после начала национальных операций их дела были рассмотрены в рамках «Харбинской» операции НКВД.
Статья посвящена малоизвестной истории перерегистрации китайского населения советского Дальнего Востока и Восточной Сибири. Вопрос о масштабной кампании по упорядочиванию документов китайских мигрантов, получении ими китайских национальных паспортов и видов на жительство в СССР был поставлен в Наркомате иностранных дел еще весной 1934 г. Необходимость кампании вытекала как из традиционной проблемы китайских мигрантов в СССР — отсутствия необходимых для проживания документов, так и из целого ряда новых факторов, ставших актуальными в 1932-1934 гг. После согласования с НКВД и китайскими дипломатами перерегистрация осуществлялась китайскими консульствами с начала сентября 1936 г. по конец апреля 1937 г. и проходила под контролем советских органов.
Несмотря на долгую подготовку, эта кампания не была успешной. С одной стороны, деструктивную роль сыграл НКВД, чья деятельность во многих случаях противоречила задачам перерегистрации, а сотрудники наркомата зачастую нарушали согласованную ранее инструкцию. С другой — во многом из-за препятствий, которые чинил Наркомат иностранных дел, не было осуществлено необходимое информирование китайских мигрантов, многие из которых не понимали смысла перерегистрации. Негативный исход кампании был обусловлен общими изменениями политической ситуации в СССР, которые произошли с момента постановки вопроса о перерегистрации в 1934 г. ко времени ее начала в сентябре 1936 г. и тем более — к ее завершению в конце апреля 1937 г.
Scopus
Crossref
Высшая аттестационная комиссия
При Министерстве образования и науки Российской Федерации
Научная электронная библиотека